Александр Мазин - Викинг

То, что для местного головореза – серьезное отступление от базовой модели поведения, для меня – жизненная норма. К примеру, здешние привыкли взвешивать сказанное (даже в запальчивости) слово. Чисто как наши уголовники. Оно и понятно. Это у нас за опрометчивые слова тебе просто врежут по морде. Здесь же за необдуманную реплику могут и башку снести.

Кстати, еще один эпизод, о котором я не рассказал Рунгерд. Это когда я по неопытности спровоцировал Стюрмира. Тоже ведь запросто мог оказаться со свернутой шеей.

Но доверимся специалисту. Рунгерд лучше знает, что нужно скандинавским злым духам. Тем более, других вариантов у меня все равно нет.

– Ну и что мне теперь делать? – спросил я.

– Как что? – Рунгерд даже удивилась. – Попроси Одина о защите! Пусть он избавит тебя от мести мертвых.

Интересное предложение.

Как бы так поделикатнее объяснить, что Один – не герой моей детской сказки…

– Рунгерд, я не уверен, что он меня услышит, – сказал я, тщательно подбирая слова. – Я ведь рожден далеко отсюда, и у нас там другие боги.

– Ну и что? – Рунгерд удивилась еще больше. – Теперь ты здесь. И я вижу явные знаки того, что Отец воинов к тебе благоволит. Принеси ему жертву, попроси покорно – Один любит, когда ему покорны, – и он тебя очистит!

– Жертву? – Еще чего не хватало. Даже если я и решусь утопить в море какой-нибудь корабль вместе с командой, кто же мне такое позволит?

– Для начала хотя бы петуха, – сказала Рунгерд, развеяв мои страхи. – Я продам тебе подходящего. Недорого.

Наверное, за эти деньги можно было бы купить целый курятник, но я не торговался. Будем считать это платой за совет. Тем более что сравнительно недавно я предлагал госпоже Рунгерд золотой браслет стоимостью в хорошую кольчугу.

Короче, петуха я купил.

Мой естественный вопрос: где теперь находится тот, которому предназначена птичка, вызвал у внучки финской вельвы очаровательный смех.

Засим меня торжественно отвели к дому одноглазого любителя свежей крови.

Это оказалось наполовину вмурованное в холм строение с крепкой деревянной дверью. Чтобы не сбежал, надо полагать, поскольку в жилых домах данам вполне хватало кожаного полога. Дверь была прикрыта, но не заперта.

– Иди же!

Я замешкался, и Рутгерд пихнула меня кулачком в бок.

– А ты?

Взрыв смеха.

– Я? Я? – Рунгерд хохотала и не могла остановиться. Ей, кстати, шло.

Что я опять сморозил?

Сморозил.

– Я женщина, – отсмеявшись, поведала она.

Ну да, а то я сам не вижу!

– Мы, женщины, не поклоняемся Гунгниру [43] Гунгнир – копье Одина. . Нам больше по нраву красавчик Фрейр [44] Фрейр – бог плодородия. Что есть его копье – сами догадайтесь. Для интересующихся: Фрейр – не из богов-асов. Его папа – ван Ньерд, а мама Скади и вовсе великанша. Так вышло, что папаша Фрейра, Ньерд, оставленный ванами заложником в Асгарде после заключения мира между асами и ванами, стал приемным сыном Одина. У Фрейра есть сестра-близнец Фрейра (Фрейя) – богиня плодородия. Тоже красавица. Кстати, английская «пятница» (Friday ) – это в честь Фрейра. и его копье! – Тут она самым неприличным образом ухватила меня за гениталии.

Я аж подпрыгнул, а Рунгерд вновь залилась смехом. Но тут же вновь стала серьезной.

– Будь осторожен, Ульф Вогенсон! Отец воинов сам любит пошутить, хотя шутки его мало кому по вкусу. Однако он очень не любит, когда его дети подшучивают над ним! Помни: ты в его власти. Так что перестань ухмыляться, иди и сделай все, как надо!

Внутри было как-то мрачновато. И скверно пахло. Падалью. Черный петушок, которого я держал за лапки, вяло трепыхнулся.

По мере того, как мои глаза привыкали к темноте, прорисовывалась внутренность подгорного жилища. В подробностях. Подсветки хватало. Боги не боятся холода, поэтому сквозь щели между бревнами пробивался дневной свет. Он падал на мрачные хари идолов, порожденные фантазией датских резчиков, и можно было не сомневаться: сумасшедший дом был бы подходящим приютом для авторов подобных шедевров.

Вспомнился словенский Сварог, на празднике которого мне предлагали роль «жертвенной птички». Тот бог был куда внушительней, чем эти деревяхи с раззявленными ротиками. Впрочем, сии монстры, судя по всему, домашний вариант. У словен в домах тоже стояли уродцы-идолы – уменьшенные копии главных божеств. Предметы интерьера, так сказать. Возможно, где-то имеется и полноценное капище Одина, где Отец воинов изваян в три человеческих роста.