Александр Мазин - Викинг

– Ульф Черноголовый, – Тьёрви повторил мое имя, будто на зуб попробовал. – Не слыхал о тебе раньше. – И осклабился. Типа, пошутил?

– Я о тебе тоже не слыхал, Тьёрви, – в тон ему ответил я. И ухмыльнулся.

А вот Тьёрви тут же нахмурился. Видно, я как-то задел его авторитет. Надо было выкручиваться. И я добавил:

– Бывает так: воин слишком быстр и обгоняет свою славу. Но, сдается мне, ты из тех, кого слава обгоняет. И готов побиться о заклад: ты не покупал свое золото, – я кивнул на золотые браслеты хускарла.

– Так и есть, – на губах Тьёрви снова заиграла улыбка. – А ты?

Я улыбнулся. Молча. Викинги не покупают свои украшения. Вопрос – на грани оскорбления.

– Иногда я покупаю золото, – сказал я, глядя на хускарла в упор. – И плачу за него дорого. Материалом, который стоит дороже золотых побрякушек.

– Насколько дороже?

Я пожал плечами.

– Ты видел валькирий, Тьёрви?

– Бывало, – осторожно ответил викинг. Он не понимал, куда я клоню.

– Увидишь снова, спроси их о моей цене.

Тьёрви задумался.

Я ждал. Признаться, я и сам не очень понял, что сказал. Сболтнул первое, что пришло в голову. Лишь бы попоэтичнее. Викинги это любят.

– Ульф Черноголовый, – наконец произнес Тьёрви. – Теперь я знаю твое имя.

– А я твое, Тьёрви-хольд.

На этом и разошлись. То есть не сразу, а по окончании церемонии представления.

– Зачем ты его дразнил? – спросил Руад. – Тьёрви – славный воин. Это всем известно в Данмарке. Он ходил с Рагнаром и показал себя очень хорошо. А это непростое дело, если ты в войске Рагнара Лодброка. Там много людей великой славы. Теперь он – в хирде Хальфдана Рагнарссона, и тот советуется с ним в трудных делах. Понятно, что Тьёрви знают многие. Но разве удивительно, что он не знает тебя? Тебя здесь никто не знает.

– Это дело поправимое, – беспечно отозвался я.

Руад поглядел на меня внимательно… И кивнул. Ну да, не будь он уверен в моей доблести, то не представил бы меня хускарлом.

– Слушай, а почему ты назвал нашего ярла секонунгом?

– Потому что он и есть секонунг, – Руад даже удивился. – А как еще назвать того, у кого под началом три корабля? Вот на севере любой хёвдинг [28] Хёвдинг (древнеисландское höfðingʀ, или hofðing, древненемецкое haupting) – его еще именовали «законноговорителем», но по сути это – вождь. Племенной, религиозный или на службе у большого ярла или конунга. Хёвдинг избирался или назначался. Это было звание, а не наследуемый титул. , обзаведшийся парой кораблей и не желающий платить податей, тут же объявляет себя конунгом.

– И чем это заканчивается?

– По-разному бывает. Если возни будет больше, чем возможных податей, то он так и остается конунгом. Но здесь – по-другому. Потому что земля богаче. Вот Рагнар, например, считается ярлом здешнего конунга Харека. Но у себя в Сёлунде, да и в других местах Рагнар – настоящий конунг, и я не завидую тому, кто скажет иначе.

И начал рассказывать мне об этом самом Рагнаре Волосатой Штанине [29] Рагнар Лодброк , он же Рагуар – Волосатые Штаны, Мохнатые Штаны, Волосатая Штанина и даже – Волосатый Зад (имелись в виду все те же «счастливые» портки мехом наружу), возможны и другие варианты. Впрочем, каким бы забавным ни показалось нам это прозвище, Рагнар Лодброк был одним из величайших завоевателей в европейской истории. , и со слов его выходило, что, несмотря на сомнительное прозвище, это был конунг из конунгов, великий герой…

И вдруг я вспомнил, о да! Мне было знакомо это имя. По той жизни. День Рагнара Лодброка! Точно! В самом конце марта. Я подцепил в Осло одну блондиночку из неоязычниц, и мы с ее друзьями прокатились на байках через всю Скандинавию. Красота неописуемая. Горы, снег, фьорды… Потом, в каком-то мотеле, мы все по-свински нажрались пива с вискарем. А на закуску у нас была рыба. Потрясающая. Тридцать видов, не меньше, один другого вкуснее. А все потому, что был праздник: день этого самого Рагнара Лодброка. Моя девчонка читала по-древнеисландски (я, понятное дело, ничего не понял), потом песни пели и бились на мечах… То есть они рубились, а я уволок подружку в комнату, и мы устроили бой другого сорта. Она победила, потому что настоящие женщины всегда побеждают в этих боях. Даже если лежат пластом.

А потом мы снова пили, и фехтовальщики по ходу врачевали синяки, растяжения и ушибы какой-то мазью на змеином яде, и моя девчонка сказала, что от змеиного яда умер этот самый Рагнар Лодброк. Пленили его и кинули в яму со змеями.