Александр Мазин - Государь

Он знал, что Гёдбьёрна нашпигуют стрелами раньше, чем он сделает выпад. Да и сделал бы – не страшно. Надо ведь еще достать…

– Спокойней. Веди себя правильно, и Валхалла не пополнится еще одним бойцом.

– Я верую во Христа Спасителя! – мрачно сообщил Гёдбьёрн.

– Тем более нет смысла тебя убивать. У меня здесь сто хольдов, опытных и умелых. А теперь убеди меня, что ты и твой ромей нужны нам, чтобы открыть любые из здешних ворот.

– Убей меня… нас, – поправился нурман, глянув на перепуганного протевона, – и у тебя не получится войти в город без шума. Воины стратига будут драться. И горожане – тоже будут. Отчаянно. Терять им нечего, ведь всем известно, что бывает, когда берут город. Вот поэтому я и взял с собой здешнего хёвдинга. Если мы договоримся, сопротивления не будет. Людей стратига вы возьмете прямо в казармах, а голову его самого я лично преподнесу Вальдамару-конунгу.

Артём пренебрежительно фыркнул:

– Ты хотел напугать меня парой сотен наемников, тремястами ромейскими щитоносцами и толпой смердов с дубинами, нурман? У тебя не получилось. Я не испугался. – И, перейдя на ромейский: – А что скажешь ты, херсонит? Докажи мне, что договор с тобой выгодней, чем отсутствие такового!

– Мне надо отлить, – нервно проговорил протевон. – Могу я это сделать?

– Почему нет? Человеку трудно искать аргументы, если он думает только о переполненном мочевом пузыре.

– Благодарю! – Протевон рысцой устремился к выходу, но если он, по наивности, думал удрать, то ошибся. Едва он миновал дверной проем, как по обе стороны от него возникли тени, от которых внушительно пахло кожей, смазкой и железом.

– Пока твой друг орошает землю, скажи мне, нурман, чего хочешь ты? Хотя нет, не отвечай. Я и так знаю: твоя жизнь и твои деньги. Вот что имеет настоящую ценность. Верно?

– Ты угадал, варяг, – буркнул Гёдбьёрн. Надо же: сумел разглядеть в темноте длинные усы Артёма. Или так угадал, по повадке? – Деньги и жизнь. Хотя я, пожалуй, добавил бы к этому возможность собственноручно убить стратига Михаила. Эта ромейская крыса смеет глядеть на меня так, будто я его трэль.

– Жизнь я тебе могу подарить прямо сейчас, – заявил улицкий князь. – Но стратиг нужен живым. Убьешь его – останешься без подарка. Владимир не хочет крови.

– А деньги? – озаботился Гёдбьёрн. – Мне обещано двадцать марок за помощь!

– Для этого ты привел сюда шестерых воинов? Охранять обещанные деньги? Так я тебя разочарую. Серебра при мне нет. Хочешь, я заплачу тебе железную цену?

– Нет, варяг, не хочу! – Зубы Гёдбьёрна блеснули в темноте. Ухмылка – в ответ на угрозу. – Я проведу вас к воротам и помогу их открыть.

– Протевон пойдет с нами, – распорядился Артём. – Поможет договориться с городской старшиной. Поможет им принять правильное решение.

– Русы у ворот, стратиг!

Михаил воспрял с ложа, скинув с груди руку спящей жены. За окнами была чернота. Значит, утро еще не наступило.

– И ты разбудил меня, чтобы сообщить то, что я и так знаю? – рыкнул стратиг. – Пошел вон! Разбудишь меня, если они войдут в город.

– Уже! – нахально ответил скиф, втыкая принесенный с собой факел в кольцо мраморной подставки. – Я забыл добавить: у ворот твоего дворца, стратиг!

Михаил молча рванулся к спате, лежавшей на прикроватном столике…

Не успел.

Меч «верного» (какая насмешка!) перехватил патрикия на полпути, упершись в бок.

– Не надо, стратиг, пожалуйста, – вежливо попросил Гёдбьёрн.

Изумленный Михаил повернул голову… И замер. Он неплохо разбирался в людях, херсонский стратиг. Умел читать по лицам. А острое желание убить было написано на грубой физиономии варвара так же ясно, как слова молитвы на изголовье этой кровати.

– Ты меня предал, – констатировал патрикий.

Гёдбьёрн улыбнулся и нажал на рукоять чуточку сильнее. В отличие от многих своих соплеменников, он всегда следил за тем, чтобы острие меча было именно острием. Он не собирался убивать бывшего хозяина. Но поиграть с ним немного – это так приятно!

Стратиг побледнел. Несколько капель крови упали на руку просыпающейся жены. Та, еще спросонья, поднесла руку к лицу… И пронзительно заверещала.

Очень удачно получилось. Очень вовремя. Не прошло и седьмицы с той ночи, когда русы вошли в город, и на горизонте показались сотни кораблей.

На помощь осажденному Херсону пришел имперский флот.

За приближением ромейской флотилии великий князь киевский Владимир следил с крепостной башни захваченного города.