Александр Мазин - Государь

Даже с приличного расстояния город-крепость Херсон, по-словенски именуемый Корсунь, выглядел внушительно. Десятиметровые стены, нижняя часть которых была сложена из огромных, идеально пригнанных каменных блоков, высокие башни, крепкие ворота. А с южной, дальней от моря, стороны крепости еще и небольшая дополнительная стена, изрядно затруднявшая штурм.

Богуслав, не раз бывавший не только снаружи, но и внутри крепости, прекрасно понимал, насколько трудно будет взять этакую твердыню. Спору нет, войско русов многократно превосходило корсунский гарнизон, но, даже учитывая изрядную, в две тысячи двойных шагов, протяженность крепостных стен, оборонить эти самые двухсаженной толщины стены ромеям было вполне по силам.

Всё это понимали и другие воеводы. И сам Владимир. Расчет был – на внезапность.

Неделю назад корабли русов прошли мимо Корсуня, а ночью вернулись и встали в длинной бухте, отделенной мысом от крепости. Так же скрытно высадили войско, лучшая часть которого, воспользовавшись темнотой, подошла к крепости. План был таков: утром, когда город откроет западные ворота, небольшая группа переодетых воинов Владимира проникнет внутрь, смешавшись с обычными гостями города, внезапно захватит их и удержит до подхода гриди.

Возглавить «группу захвата» было доверено воеводе Богуславу. Его опыт, знание местности, владение ромейским и хузарским языками позволили бы ему ввести в заблуждение стражу…

Не получилось. И не потому, что Богуслав не справился. Ни одни из шести главных херсонских ворот так и не открылись.

Огорченный Владимир решил более не прятаться и приказал захватить гавань.

Задача оказалась несложной. Несколько судов, в том числе – два небольших боевых корабля, успели удрать. На крыльях попутного западного ветра ушли на закат. Туда, откуда недавно пришли лодьи русов. Но можно было не сомневаться: цель беглецов – не днепровское устье, а Константинополь.

Перехватывать сбежавших даже не пытались. Владимир не собирался скрывать от крёстного факт своего прихода к Корсуню.

Всё, что было в гавани, досталось русам без крови. Стрелки у херсонитов оказались слабые, а боевые машины метали снаряды редко и криво, изрядно удивив этим русов. Владимир, Претич, Путята, Богуслав и прочие военачальники были уверены, что крепостные орудия как следует пристреляны. Времени-то у ромеев было в избытке…

Однако камни и большие стрелы падали куда попало, и весь причиненный ими урон – несколько разбитых лодок и одна затонувшая хеландия. Русы высадились с лодок и лодий, тут же отошедших на безопасное расстояние, разграбили гавань и отошли.

Вскоре стенные орудия прекратили обстрел. Видно, растратили весь боезапас. Тем не менее штурмовать город со стороны гавани было бы неэффективно. Красивая лестница, поднимавшаяся от моря к воротам, была не лучшим путем для стенобитных машин, а сама стена слишком высока для лестниц осадных.

Когда последний отряд грузился на последнюю (остальные уже отошли) лодью, отворилась одна из семи узких боевых калиток и отряд ромейской стражи попытался перехватить русов.

Но гридь тут же выстроила щитную стену, а ближние лодьи затабанили и, не разворачиваясь, кормами вперед, пошли обратно к причалам, осыпая ромеев стрелами.

Вылазка не удалась.

Правда, и воспользоваться оплошностью ромеев не получилось. Их отряд, оставив дюжину трупов, втянулся в каменную щель, а навстречу набегающим русам сверху плеснули кипящей смолой.

Погибать такой глупой и неприятной смертью никто не пожелал, гридь отступила, погрузилась на корабль и отбыла без потерь, несмотря на четыре выстрела, произведенных вновь ожившими крепостными машинами. Камни взбивали воду так далеко от лодьи, что та даже не покачнулась.

Однако причин для радости у русов не было.

Взять Херсон внезапно не удалось. Значит, вместо веселого и быстрого боя ожидается долгая, трудная и, учитывая высоту городских стен, кровопролитная осада.