Александр Мазин - Княжья Русь

Сможет ли внешне так похожий на отца Владимир сравняться с ним славой и величием? Хочется верить…

Тут боярин посмотрел вниз, на сияющее личико Илии и – поверил.

– Хорошая новость, княже. – Сергей, не дожидаясь приглашения, опустился на войлочный пол шатра, скрестив по-степному ноги. – Встретиться с главной силой Мешко нам не грозит. Его войско сейчас на западе.

– От кого вести?

– Ты удивишься, княже. От одного умного нурмана. – Сергей решил, что потомил Владимира достаточно, и выложил всё:

– Ведомо ли тебе, что твой воспитанник Олав Трюггвисон подался к лехитам?

– Выкормил волчонка! – в сердцах бросил Владимир. – Как нурмана ни жалуй, все ему мало. Сожрет мясо и в руку вцепится! Сигурда – прочь из воевод!

– Не торопись, княже! – возразил Сергей.

Он понимал, где исток гнева. Мальчишка посмел возжелать законное Владимирово «имущество» – Рогнеду. Добро бы просто возжелал (таких небось при дворе княжьем изрядно), так еще и ручонки протянул.

– Не торопись. Сигурд тебе верен. И Олав против тебя не пойдет, хотя Мешко его принял ласково, дочь в жены отдать хочет. Но ведомо мне: Трюггвисон сразу ему сказал: с русами браниться не буду. Я с Владимиром Киевским из одного котла ел, в одном строю стоял. Не буду.

– Так и сказал? – недоверчиво произнес Владимир.

– Так мне передали, – уклонился от прямого ответа Сергей. – Сам не слыхал. Но что не пойдет он против тебя – это наверняка. У меня в его хирде – не один доверенный человек – трое.

– Врут твои соглядатаи, – нахмурился Владимир. – Как же Мешко дочь за него отдаст, если Олав не Христу вашему кланяется, а Одноглазому [24]. Или Олав уже и веру поменял?

– Об этом не слыхал, – ответил Сергей. – Но что Мешко выдаст дочь за язычника, я бы тоже не поверил. Если бы этого язычника не звали Олавом Трюггвисоном. Он молодец, наш (с нажимом) Олав! Храбр и удачлив. Даны от него уже горькими слезами плачут. Слыхал я – немалую добычу взял Олав в Борнхольме и в других городах. А сейчас он сидит на Одре, в Йомсборге, который раньше Волынем звали. Без его согласия ни один корабль в море не войдет, так что князю Мешко дружба с Олавом нужна куда больше, чем самому Олаву. И люди Олава невозбранно во всех лехитских землях торгуют.

– Чем, скажи, йомсвикинги торговать могут? – удивился Владимир. – Рыбой, что ли?

– Что добыли, тем и торгуют.

Владимир задумался на мгновение – и рассмеялся.

– Совсем я здесь, на юге, поглупел, – сказал он. – Забыл уж, как в вики ходят. Значит, Олав теперь – «морской ярл»?

– Скорее «морской конунг».

– Вот как? – Владимир нахмурился было, но потом махнул рукой: – Забудем о нем. Ты мне вот что скажи: наши волыняне от меня запираться не будут? Они ведь мне данью еще ни разу не кланялись. И городки у них крепкие. Если разбивать – много времени потеряем.

«Язычник – он язычник и есть, – с досадой подумал Сергей. – Людей совсем не жалко. А ведь это – будущие данники Киева!»

Вслух, само собой, этого не сказал.

– Волыняне запираться не будут, – ответил Сергей. – Старшие завтра приедут: рядиться с тобой будут. Хотят, чтоб ты на полюдье к ним не ходил, а дал их князю право самому пушную дань собирать.

– Что посоветуешь, боярин?

– Твой отец дал бы, – сказал Сергей. – Но – с условием.

– С каким?

– Чтоб волыняне в твою дружину ратников привели.

– На кой мне дружинники-лапотники? – с досадой произнес Владимир. – За конскими хвостами бежать?

– Ну, во-первых, не все они лапотники. Есть и в сапогах. Во-вторых, леса здешние они знают и переправы через Буг – тоже. Да и родичей у них в червенских землях немало. Коли надо – поднимут их против лехитов. А в-третьих, можно и лапотников строю обучить, да и крепости брать пешему сподручней. И, наконец, в-четвертых – если выбрать из племени самых храбрых, племени такому только и останется, что на защиту сильного уповать. На твою, то есть.

– Умно, – согласился Владимир. – Так я и поступлю.

– Еще совет, если позволишь, княже…

– Говори.

– Не стоит тебе самому переговоры вести. Дело это долгое, а время терять, как ты верно сказал, нельзя. Поручи кому-нибудь, доверенному.

– Тебе?

Сергей покачал головой.

– Я тебе и по ту сторону Буга понадоблюсь. Есть человек, который справится не хуже.

– Кто?

– Устах. Бывший воевода полоцкий.

Владимир нахмурился…

– Погоди, княже! – не дал сказать «нет» Сергей. – Не веришь ему, а зря. Он князю своему был верен. И тебе так же послужит. Поверь ему – не раскаешься.