Александр Мазин - Княжья Русь

Однако ошибся. Потому что не признал своего давнего недруга. А он – тут как тут.

Скегги-Шепелявый опознал Богуслава тотчас.

Скегги дважды встречался со Славкой. В последний раз – когда Славка тайком пробрался в горницу Рогнеды. В тот раз Скегги «повезло» схлопотать стрелу в плечо. Рана не опасная, но неудобная. Пришлось Скегги покинуть хирд и остаться здесь, в Полоцке. Ярл Сигурд ушел на Киев без него. Обидно! Так обидно, что на золотой пояс варяга Скегги даже не взглянул.

– А ну стой! – закричал нурман, хватая Славкиного Ворона за узду. – А ну стой, Роговолтов прихвостень!

Вот это он сделал зря. Хватать за узду боевого коня – все равно что у волкодава мясо из пасти выдирать. Ворон вскинулся, выбросил копыто – и нурман покатился по земле. Остальные стражи вмиг ощетинились оружием, хотя нападать не спешили: эти заметили и пояс, и по-княжьи богатую бронь.

Славка ленивым движением вытянул из-за пазухи золотую бляху с княжьим трезубцем:

– Старшего сюда!

– Проводи меня в терем, – приказал он подбежавшему десятнику. – А ты, нурман, – Славка слегка наклонился, чтобы скрючившийся от боли Скегги его услышал: – Ты, нурман, если на меня в обиде, ты только скажи.

Скегги промолчал, лишь проводил Славку полным ненависти взглядом.

Наместник Владимира в Полоцке, старый соратник Владимира Лунд принял Богуслава не откладывая. Если он и узнал в Славке гридня, который доставил им немало неприятностей во время взятия Полоцка, то виду не подал.

После обмена положенными приветствиями Славка сообщил о цели своего приезда.

– Вот это доброе дело! – обрадовался Лунд. – Забирай ее, сотник, поскорее. Допекла меня эта княгиня-полонянка – терпения моего больше нет! Вот пообедаешь – и сразу забирай!

– Погоди, наместник! – возразил изрядно удивленный таким предложением Славка. – Ей ведь собраться надо и княжичу всё в дорогу собрать. Да и тебе время потребуется, чтоб охрану нам подобающую составить.

– А твои вои? Что, мало их? – спросил Лунд.

– А мои вои – я сам да друг мой, – сообщил Славка.

– А я думал, ты со своей сотней прибыл, – огорчился Лунд. – Рисковал ты, сотник. На дорогах наших нынче неспокойно. Что ж князь тебе воев не дал?

– Это не моего ума дело. – Славка, естественно, не стал говорить, что исключительно собственное желание поскорее увидеть Рогнеду заставило его отказаться от сопровождения. – Как видишь, мы здесь, и в целости.

Будь Славкина воля, он бы рискнул обойтись без чужих дружинников. Путешествовать сам-на-сам с Рогнедой (верный друг Антиф – свой, не проболтается)… О чем еще можно мечтать?

Но Лунд всё равно не отпустит княгиню без сопровождения. И даже не из-за разбойников. Для многих кривичей не Владимир, а Рогнеда – законная правительница Полоцка. Попади она в руки уцелевших сторонников Роговолта – тотчас новая война начнется. Полоцк – лакомый кусок не только для Киева. Тот же лехитский конунг Мешко с удовольствием возьмет его под себя. Да мало ли врагов у Владимира? Все они охотно объединятся вокруг Рогнеды. А случись что с маленьким Вышеславом, сыном покойной Олавы, и сын Рогнеды станет ближайшим наследником самого Владимира…

Нет, без надлежащей охраны Лунд княгиню не отпустит. По тому, как нахмурился и зашевелил губами Лунд, Славка сразу понял, что наместник прикидывает: сколько дружинников можно отправить с Рогнедой.

– Ага, – наконец изрек наместник-свей. – Дам тебе полусотню воев и большую лодью. Еще кнорр Хривлы с вами пойдет.

Что ж – водой идти, это понятно. С княжной, дитём и своркой девок-прислужниц посуху – долго и хлопотно. А вот кнорр…

– Кнорр-то зачем? – удивился Славка.

– Затем, что Хривла и так в Киев собирался. Наш конунг Вальдамар обещал ему городок на юге подарить и землю хорошую.

– За что такая щедрость? – полюбопытствовал Славка.

Лунд глянул строго на Славку – хоть снизу вверх (наместник был на полголовы ниже Славки), но – будто свысока.

– Ты, сотник, еще по гусям тупыми стрелами пулял, когда мы с конунгом в вики ходили. И Хривла – с нами.

– Понятно, – кивнул Славка. – Воинское братство – это святое, – и погладил выбритую вчера (к Полоцку) голову.

Лунд усмехнулся, уже вполне дружелюбно. Сам он был – свей. Хривла – дан. Однако прежняя вражда между скандинавами и варягами иссякла. Все они стали русами – чатью и ратью великого киевского князя.

– Здрав будь, сотник Богуслав.

Рогнеда изменилась. Очень. Встреть ее Славка где-нибудь на торжище – не узнал бы. Тяжелый шаг, бледное суровое лицо, выглядывающее из шелкового куколя. На голове – соболья шапка, поверх меха – толстый серебряный обруч. Корона. Платье тяжелое, затканное золотыми и серебряными птицами, шитое жемчугом – до пола. Рукава широкие, с обережным шитьем серебряной канителью. Такое платье потяжелей, чем Славкина бронь. Потому и держится княгиня очень прямо, а двигается осторожно, маленькими шажками.