Юлия Фомина - Технология миражей

Череп, клацая челюстью, подкатился к Никиным ногам, и та опять взвизгнула. Тогда Художник, неловко извинившись, пнул его ногой, отбрасывая подальше. Череп покатился по бескрайнему песку, все больше в него зарываясь, пока вовсе не исчез из виду у подножия бархана. Ника успела заметить, что он был похож на человеческий. Вот только зубов имел очень уж много. Она, дрогнувшим голосом, спросила:

– Эдгар, а может, его нужно похоронить? И все эти кости?

Художник строго посмотрел на нее сквозь очки и несколькими скупыми движениями армейских ботинок зарыл кости в податливом песке.

Ника задумчиво кивнула. Лопаты все равно под рукой не было, а так… Сойдет.

Тем временем, Художник добрался до причудливого оружия павшего война. Он долго крутил его в руках и так и сяк. Но оно, видимо, было полностью разряжено. Потому Художник, досадливо морщась, так же утопил его в песке. На потрепанный ремень и почти зарытый в землю плащ он даже внимания не обратил. А вот коробочку, лежавшую недалеко от костей, он поднял и, покрутив в руках, деловито сунул в карман. Что это было? Какой-то пульт управления?

Солнце припекало все жарче. Ника постелила пуховик на ближайший валун и села на него, глядя на то, как Художник собирает картины, присыпанные песком. Чтобы поднять одну из них, ему пришлось забрести в пустыню. Художник увязал в песке с каждым шагом все больше. Вскоре, провалившись уже по пояс, он едва дотянулся до последнего полотна кончиками пальцев. Ника помогла ему выбраться, вытащив за руку. Вскоре аккуратная стопка была собрана. Картины с розами между ними так и не нашлось.

Вокруг царила какая-то первобытная тишина. Лишь ветер шелестел высокой травой. И деревья… Нет, деревья не шелестели. Они вообще имели очень странный вид. Казалось, будто разбросанные булавы великанов воткнули рукоятями в землю, а они так и остались, обрастая мхом… И только ветви-шипы оставались свободными, постепенно вытягивая отростки к солнцу.

Эдгар так же молча сбросил из-за спины объемистый рюкзак. При падении из его кармана выкатилось несколько белых кубиков, размером с кусочки рафинированного сахара. Художник живо их подобрал, обдул от налипшего песка и засыпал обратно. Из заднего кармана рюкзака он извлек видавший виды планшет. Включил экран. Загрузил синее окошко программы и начал быстро набирать какие-то команды, барабаня пальцами по клавиатуре на чехле.

Ника наблюдала за молодым человеком, пытаясь понять, во что же она в очередной раз влипла. Что это? Очередные нанотехнологии Конторы? Ее нашли? А смысл? Достаточно было небольшого усилия воли, и она переместится туда, куда ей пожелается. Только дверь нужно было найти. Девушка решила, что не станет торопиться и понаблюдает за этим подозрительным типом.

Тихонечко, чтобы он не заметил, она краешком сознания коснулась его сущности. Эдгар был обычным человеком. Ника разочарованно вздохнула. Но подозрения вновь к ней вернулись: все равно он мог быть посланцем Конторы. Это не исключено. Подсунули ей рекламу дурацких роз. Они всегда просчитывают все на десять шагов вперед – легко могли и это угадать. Ника принюхалась – никаких химических запахов, свидетельствующих о применении оружия Контор против сенсов в воздухе, не ощущалось. Мысли Художника были самые обычные – он что-то судорожно пересчитывал в уме.

Тем временем, стопка полотен пришла в движение. Ника от неожиданности вздрогнула. Картины, будто живые существа, сворачивались и сжимались в размерах до тех пор, пока не превратились в разноцветные кубики – такие же, с пятирублевую монету размером. Художник споро подобрал их все, беззвучно шевеля губами. Ссыпав кубики в рюкзак, он подозрительно уставился на девушку:

– Двух не хватает!

Она возмутилась:

– Я? Не брала!

Художник досадливо поморщился:

– Да я ничего Вам и не говорил. Просто посмотрел. Здесь же больше не на кого смотреть.

– А на меня? – хрипло поинтересовались откуда-то сбоку.

Оба, как по команде, обернулись на звук. На край одного из валунов уселся ворон. Обычная такая птица. Говорящая, как попугай? Ну, наверное – ведь кроме нее здесь больше некому было сказать: «А на меня?».

Ника, не веря своим ушам, обратился к черной птице:

– Это Вы… разговариваете?

Художник недовольно посмотрел на Нику.

– Это просто ворон. Он – каркнул. Вам послышалось.

Ника, не обращая внимания на слова Художника, ждала ответа птицы. Ворон не удостоил ее ответом, только внимательно разглядывал молодых людей немигающим взглядом. Пауза затянулась и ворон сдался.