Андрей Круз - Бандит

– А Свисток с Амиром где?

– Только что к себе ушли, – услышала вопрос Лина. – А так здесь были.

– Они как к вам попали?

– Местные. – Костя показал куда-то за темное окно. – У Свистка мать наркоманка, в Гадюжнике живет и тут же работает. – Он не стал расшифровывать понятие «работа», но я и так понял. – Так что она от него рада избавиться была. Амир – сирота с Муслимки. Обычно у них сирот не бывает, но я так понимаю, что он сам от кого-то там сбежал. Свисток его год назад привел. Его уже тут кто-то хотел к такой же работе представить.

– Да? – удивился я. – Тут и такими торгуют?

Это даже моего прототипа удивило. Он этого не знал. По всем понятиям, детский сутенер получался вне этих самых понятий. Узнай кто о его существовании – убили бы. Не важно кто, «коптевские», «вагонковские». Сразу же убили бы, не размышляя.

– Есть тут кто-то такой, – кивнул Костя. – Но не в Гадюжнике, где-то рядом. Слухи давно ходят, но шифруется он насмерть.

– А Амир что о нем знает?

– Да мало что. Затащили в «бусик», привезли на какую-то хату, побили. Не только побили. Потом переодели и повезли куда-то, а он на перекрестке выскочил из машины и сбежал. Вот и все. Поймали его в районе Восьмого Марта, а сбежал он у промзоны.

– Долго везли?

– Нет, недолго. Поэтому и думаем, что рядом где-то.

– А на ментовском сервере искали что-нибудь?

– Ничего нет. Глухо.

– А слухи про этого деятеля от кого идут?

– От барыг слышали. От Лысого, есть там такой, берет у нас железо.

– А поговорить с этим Лысым можно как-то?

Куда я опять? Педофилов ловить собрался? Сутенера? Хм… похоже, что да. Как-то сразу и вознамерился. А что? Благородное дело, независимо от обстоятельств. Кстати, а как его клиенты находят? Вот этим и поинтересовался.

– Я так понимаю, что у него постоянный круг, – ответил Костя. – Лысый вроде упоминал, что тот пытался на агентских правах сутенеров из Гадюжника подписать, на этом и вскрылся. Даже те не взялись. Или не рискнули, скорей.

– Его клиенты в Гадюжник ездят? – усомнился я.

– Если бы слух прошел, то ездили бы. Те, которым надо. – Костя с благодарным кивком принял кружку с чаем от Лины. – Гадюжник – это беспредел. Джунгли. Тут что хочешь можно предлагать. Думаю. Он так клиентскую базу надеялся расширить. На самом деле здесь разные люди бывают, очень разные.

– Он же не один, так? С ним еще люди должны быть.

– Не один. Амир троих видел.

– В лицо хоть запомнил? Спрашивали у него?

– Запомнил. Он и в квартире их разглядывал, и в машине. А вот где это – он не видел, везли с мешком на голове.

– Из квартиры он что-нибудь видел? Из окна?

Костя задумался, почесал в затылке, затем сказал:

– Мы как-то не спросили. А надо было.

– Надо, – согласился я. – Но он же не делся никуда, поинтересуемся еще. Завтра, например.

– И что дальше? – спросил Костя.

– Дальше видно будет. Можно кому-то слить, например. – Я выжидательно посмотрел на него.

– Почему кому-то?

– А кто возьмется?

– Нашим людям когда-то надо браться за что-то серьезное. Сидеть тут за крутых хакеров хорошо, конечно, но надо дать им возможность…

Я вопросительно поднял брови, не подсказывая и давая возможность озвучить мысль самостоятельно.

– …дать им возможность… почувствовать кровь, наверное. Понять, что это уже не игра.

Вы меня, конечно, извините, но у них это все же игра. Что бы он ни говорил. Не важно, как далеко они в ней зайдут. Но так я его мысль понял. Они начали взрослую игру, и в этой игре надо точно знать, на что ты способен. Так пусть лучше учатся на отбраковке рода человеческого, им это на пользу. Тем более что я никого не собираюсь перевоспитывать. Не моя забота думать об их моральном облике.

– Вы хотя бы определились, кто у вас «силовики»?

– Нет, – просто ответил он. – Я сам. Лина, наверное. Саня, – он кивнул на парня, игравшего в стрелялку, которого я знал как Макара. – Игорь может участвовать, который сейчас на наблюдении.

– Для начала достаточно. Если остальные смогут действовать на обеспечении.

У меня не было ни малейших сомнений насчет того, как действовать, если удастся обнаружить сутенера. Можно, конечно, сдать его и ментам, на зоне такие долго не живут, но… тут что-то подсказывает, что там не все так просто. Хотя бы потому, что вся проституция в городе под ментами, так что информация о детском сутенере до них должна была дойти. А он, скорее всего, продолжает «работать». И если дать знать правоохранителям, не выйдет ли так, что он просто сменит базу и тогда его и след затеряется? Нет, в то, что его именно система крышует, я не верю, слишком грязное дело, но вот кто-то из райотдела, конкретный, допущенный к информации – это вполне. Совсем без крыши сутенеры только в Гадюжнике работают, потому что менты сюда ездить боятся.