Анатолий Махавкин - Погонщица единорогов

– Погоди. – Меня придержали за плечо и начали быстро и умело сбрасывать с меня ветхое барахло, освобождая лицо и прочие части тела. – Ух ты! Очнулся-таки. А я уж думал, отвезу к старухам, пусть развлекаются. Ведьмы просто обожают, когда к ним попадает такое… Ну, вот и всё.

Точно, тот самый дедуган из леса. Хм, как-то мы с ним слишком часто пересекаемся. Ладно, где я?

Судя по всему, внутри маленького фургончика, накрытого плотной тканью типа брезента. Материя натянута на три деревянных дуги и выглядит так же дряхло, как и мусор, на котором я лежу. На потолке пляшут тени от деревьев, напоминая блики на воде, если смотреть со дна. Кстати, а здесь-то я как оказался? Ведь тонул вроде.

Старичок протянул вперёд птичью лапку, схватил меня за подбородок и принялся вертеть голову из стороны в сторону. Я чертыхнулся, сбросил неожиданно крепкую ладошку и коснулся пальцем пострадавшего виска. Ну точно, чердак становился похож на кожуру каштана. Красавец, блин!

– Пошли, пошли, – потащил меня дед к выходу, и я не стал сопротивляться. – Вообще-то обычно в тряпье я вожу всякую хрупкую ерунду: яйца, горшки, бутылки всякие, – он неожиданно хихикнул, – магические тоже. Ну а куда тебя ещё девать-то? Здоровенный балбес и совершенно без понятия. Я, когда тебя нашёл, подумал: ну всё, спёкся молодец.

– Где нашёл-то? – угрюмо поинтересовался я, с удовольствием вдыхая свежий воздух, нагретый солнцем.

Осёл, впряжённый в повозку, повернул голову и, как мне показалось, прищурился. Весь его вид как бы говорил: ага, так вот почему мне было так тяжело!

– Так на берегу речки-то, – с готовностью сообщил старик и ткнул большим пальцем за спину. – Мы тогда поговорили, и я в деревушку смотался, кой-чего выменял полезного, а после думаю: надо бы с тобой ещё разок переболтать. Поехал к бродам. Правда, пришлось немного подзадержаться. Стража на дорогах всё пропуска сверяет да деньгу дерёт, мама не горюй! Лады, перебрались на энту сторону, чуть проехали, глянь: на ловца-то и зверь бежит. Ну, в смысле, лежит. И лежит аккурат со вчерашнего дня.

– Что? – Я даже поперхнулся. – С какого дня? Сколько времени прошло после той ночи, когда мы разговаривали?

– Вторые сутки уж. – Он с интересом посмотрел на меня: – А ты чего переполошился?

Похоже, операцию по спасению Виктории мы феерично провалили. Не думаю, будто похитители где-то остановятся и примутся терпеливо ждать прибытия спасителей. Прости, Вика, я пытался.

– Ишь, нахмурился. – Дед погрозил мне пальцем и, взяв поводья, щёлкнул ими, вынуждая животину меланхолично перебирать копытами. – Видать, чегой-то приключилось, а?

– Приключилось, чёрт бы его побрал. – Спрыгнув с повозки, я пошёл рядом, всё равно двигалась она весьма неспешно. – Меченые, эти самые, за которыми мы гнались, той ночью девушку похитили. Теперь её точно не спасти.

– Меченые? Девушку? – Кустистые брови встали дыбом. – А за каким же… они ломились в энту сторону? Прочь от Печати-то? Они же, чем дальше от неё, тем больше их сила пропадает. Ни хрена, паря, не понятно. Ничего не спутал?

Я только головой покачал. Можно спутать, если хоть что-то понимаешь, а если события несутся вскачь, вынуждая тебя крепко держаться за их хвост, – совсем другая песня.

– Надо покумекать. – Дедуган полез за отворот своего древнего плаща, пошарил за пазухой и достал короткую уродливую трубку. – А первейшая нам помощь в мыслях какая? Правильно – курево. Как есть говорю; крепкий табачок прочищает голову.

Не знаю, как там насчёт крепости, но, когда ветерок понёс на меня облачка сизого дыма, я едва не задохнулся. Очень похоже на жжёное козье дерьмо. Пришлось немного прибавить ходу. Фыркающий ослик посмотрел на меня с явной завистью. Ему-то эту дрянь приходилось нюхать постоянно.

Только теперь я удосужился оценить окрестности грунтовки, по которой мы топали. Кстати, куда? Ладно. Слева местность сначала понижалась, а после поднималась пологими холмами, заросшими приземистыми деревьями с плоскими кронами, напоминающими зонтики. Кажется, в самой низине бежал ручей, но он так хорошо прятался в густой высокой траве, что я мог различить лишь тихое журчание.

Справа деревья подступали почти к самой дороге, но это были не зонтики с холмов, а высокие стройные растения с серебристой пирамидальной кроной. Впрочем, стояли эти великаны достаточно редко, чтобы их можно было назвать лесом. Пахло приятно, чем-то напоминая эвкалипт. Если бы ещё кто-то не смердел своей трубкой, почти заглушая великолепный аромат.