Александр Забусов - Лабиринт. Феникс

Искорка, на которую всю дорогу ориентировался Михаил, потянулась вправо, заскользила вдоль берега речки. Пришлось и им последовать тем же путем. То, что шли по натоптанной тропе, хоронясь за стеной камыша, позволило заблаговременно заметить костер и три тени, сидя расположившиеся при его круге. Почему они находились здесь, стало понятно сразу. Мост. Тройка бравых вояк сторожила мост, а заодно под треск дерева в огне костра вела неспешный разговор.

Подходы к сторожам открыты, незаметно не подойдешь. Скорее всего, камыши еще до начала войны подрезали, тем самым оголив пространство для нормальной видимости. Хотя… Каретников прикинул вариант. Вся тройка сидела лицом к горевшему огню, а значит, глаз замылен и в темноте видеть они ничего толком не могут. Обстановку воспринимают на слух. Это не профессионалы.

Положил на траву у ног уже привычный карабин, туда же сбросил с головы пилотку и сбрую с двумя ТТ в кобурах. Пятерней мазнул по лицу влажной грязью, подхваченной ладонью у самого берега. Выпрямившись, обернулся за спину, где напарник, поставив на приклад свою тяжелую ношу, не проронив лишнего слова, тоже наблюдал за сторожами, отдал приказ:

– Спица, будь здесь, пока рукой не махну, жди. Да, и одолжи мне свой нож.

– Сами справитесь, товарищ лейтенант?..

Заботливый! Вдох-выдох, вдох-выдох… Кузьмич в привычку вдолбил, оказывается, это существенно повышает чувствительность и остроту зрения. А в темноте важное значение имеет внимание диверсанта, нельзя отвлекаться никакими посторонними мыслями, действиями, внимание исключительно на объект.

– Все. Пошел.

Генка, на время оставив свой пулемет, приник к прицелу карабина, с интересом наблюдая за происходящим. Очень удивился, когда командир без всякого шума будто растворился в темноте. В обычной обстановке шум даже тихих шагов люди различают метров за тридцать, а тут… раз, и человек в полном смысле исчез. Это ж где так учат?..

По тому, что вверх от костра вдруг сыпанул рой искорок, понял, что дров подкинули.

…Не торопится командир. Да и где он? Может, с подветренной стороны зайти решил? Правильно. Странный он человек. По виду моложе всех в отряде выглядит, а на поверку, как старый, умудренный жизнью, в нем не раз битый волчара проглядывает, вроде того мудака, который их троих из Афгана сюда законопатил…

Напряженное зрение различило лишь мелькнувшую на фоне отсвета костра тень у самых контуров фигур сторожей. Организм почувствовал прилив крови и желание поучаствовать в самой процедуре снятия караульных. Сна ни в одном глазу, усталости – ноль, кипучая жажда деятельности на пике подъема.

Наконец-то! Заметил, как на сторону отвалилось пятно одной из сидевших теней. Такое же пятно резко пошло вверх, наверное, человек попытался вскочить на ноги, да не смог, тоже свалился. А дальше… дальше почти не слышимый уху шум борьбы у костра. Спица сорвался с места. Несмотря на приказ, решил помочь товарищу.

Подобравшись на достаточное для ножевого броска расстояние, принял удобное положение. По разговору понял, что перед ним местный контингент. Ночь еще не слишком поздняя, поэтому заняты разговором, к шорохам и звукам почти не прислушиваются, а внимание уделяют больше в сторону поселковых построек. Примерился, пошел на контакт. Первый клинок, слышно острием прорвал материю, глухо вошел в широкую спину ближнего к нему сторожа. Бросок второго ножа не заставил себя ждать. Его заполучил в грудь шустрый малый, попытавшийся вскочить на ноги. Не дожидаясь, пока к третьему члену сторожевой группы придет осознание случившегося, стартанул к костру, прыжком преодолел малиновое пламя и всем весом обрушился на противника. Ладонью накрыл раскрывшийся для крика рот, второй рукой, как клещами, сдавил шею. Душил трепыхавшегося, сучившего ногами человека, пока тот не затих окончательно. Отвалился в сторону, увидел и услышал, как подбежавший напарник осматривает «поле битвы».

– Чего раньше времени сдернулся?

– Помочь хотел.

– Помог. Оставь карабин, дуй за шмотками.

– Понял.

Ночной поселок словно вымер. Даже собаки не лаяли. Только перебравшись через мост, Каретников снова заметил искорку-провожатую, будто ожидавшую их у темных зарослей кустов. Выложенная булыжником мостовая донесла до слуха равномерные шаги кованых сапог. Так мог двигаться только наряженный на ночь патруль, и маршрут его явно проложен к мосту. Еще одно препятствие на пути, которое придется убирать по-тихому. Пройдут рядом с ними, к бабке не ходи! Зашептал почти в ухо: