Александр Забусов - Лабиринт. Феникс

После уже утомившей всех жары к вечеру зарядил обложной дождь. Грунтовые дороги окончательно раскисли, но и по лесу не слишком находишься по такой хляби. Как ни хотелось Каретникову переждать летнюю непогоду, но время поджимало. А еще оконечность лесного массива сама дала понять, что какой-то отрезок пути им придется пройти по открытому пространству, так пусть это будет в тот момент, когда видимость ограничена стеной дождя, а тыл у немцев растянут. К тому же культурная немецкая нация еще придерживается, если «не горит», возможности отсидеться в оккупированных населенных пунктах. Отряду пришлось выбираться на шоссе, вымощенное крупным булыжником.

Повезло. Тыловая полоса у немцев еще не действовала по их законам. Проскочили. В такую погоду хозяин собаку на улицу не выгонит. Вымотались, будто километров пятьдесят отмахали. Карты не было, поэтому ориентировался только по направлению. До кромки очередного леса осталось совсем немного пройти, когда в шуме дождя явно послышались звуки двигавшейся техники. Машины и мотоциклы.

– Бегом!

Понеслись почти гурьбой, совсем непохожей на передвижение воинского подразделения. Если успеют, этот отрезок пути запомнится ему на всю жизнь.

– Всем вправо! Ложись! Приготовиться к бою! Страдивари, ко мне! Спица, со своими орлами, быстро оттянулся назад по ходу движения и занял позицию. Огонь откроешь только после нашего выстрела!

– Понял!

– Если промолчим, пропускай колонну!

– Понял! – еще раз повторил боец.

– Приготовиться!

Дорога вилась по склону высокого холма вдоль глубокой с крутыми скатами лощины. Легковушка черного цвета, за ней, тарахтя на всю округу, следовало сопровождение на мотоциклах с колясками. Не больше отделения, но вооружение серьезное, в каждой люльке мужик в каске, с пулеметом в руках.

Каретников отвернул голову от проезжей части, внимательно глянул на Качанова, лежавшего рядом, приникшего к прицелу винтовки. Жаль, у пацана оптики нет.

– Водилу завалить сможешь?

– Завалю, – не отрываясь от цели, ответил срочник.

– Страдивари, поближе подпусти. Дай возможность напарнику потом с байкерами разобраться.

– Ясно.

Шофер с разгона повел легковое детище немецкого автопрома на подъем. Тяжелая машина натужно гудела, вихляя из стороны в сторону и далеко разбрызгивая грязь. На повороте, почти на самой вершине холма, мотор глухо чихнул и заглох. Машина двинулась назад.

– Давай!

Выстрел. Машина сорвалась с дороги и, набирая скорость, заскользила по крутому склону, скатилась и замерла лишь после того, как под задний бампер попал первым следовавший за ней мотоцикл. Эх! Сейчас бы…

Оправдывая многие свои названия, Maschinengewehr 34 в умелых руках Вавилова застрочил, как швейная машинка «Зингер», увеличивая поголовье немецких вдов в Фатерлянде. А куда фрицам с дороги убраться, если так плотно пулеметчик их опекает? Да еще грязи по самое не балуйся!

– Огонь!

Получайте, гансы! Вас сюда не звали. Здесь вам не Европа, французами не пахнет! Чего с нас взять? Дикари-с!

Проорал:

– Отставить стрельбу! К машинам! Быстро-быстро!

Пассажир легковушки лежал у открытой двери, судя по всему, схватив чемодан с документами, попытался выпрыгнуть, а попав под раздачу, застыл там, где смерть застала. Мотоциклы в хлам, гансы на небесах, даже правки не потребовалось.

– Ну, кажись, с почином нас…

Пулеметчики с трудом выкарабкались на дорогу. Вавилов бросил ладонь к пилотке, доложил:

– Товарищ лейтенант, ваш приказ выполнен!

– Ай, молодца десантура! Так держать! Пополнишь запас патронов, и догоняйте на марше. Лейтенант Иловайский, портфельчик прибери, выстраивай личный состав в прежнем порядке следования.

– Есть…

Н-да! С этими тремя парнями ему подфартило. Сейчас двигаясь в замыкании, пока что контролируя прибытие не догнавших отряд пулеметчиков, размышлял над их судьбой, незримой нитью связанной с его лабиринтом.

Иловайский, он же, Сергей Голубев, старший лейтенант. «Там» был обычным взводным «Ванькой» в десантном разведбате. Женат, жену и сына имеет, и это его слабое место. Никак не может понять, что все в прошлом. Думает, что если сюда попал, то и отсюда выбраться сумеет. Наивный чукотский мальчик! На Каретникова постоянно оценивающе смотрит, потому как внешность командира, его молодость напрягает и вводит в смущение. Ничего, притрутся друг к другу.

Музыка Иван, как говорится – в девичестве Сергей Качанов. Рядовой, военная специальность до переноса – снайпер. Характер спокойный, рассудительный, но вовсе не флегма какая. По рассказу Голубева, из них троих, казалось, легче всего перенес «попадалово» в эту действительность. Лейтенант считает, что это оттого, что в прежней жизни никого не осталось. Мать с отцом еще в глубоком детстве в пожаре сгорели, а дед, который, в общем-то, и воспитал Качанова, перед самым окончанием школы преставился. И хоть родни в поселке, в котором жил, было полно, но это все для пацана не то.