Александр Забусов - Лабиринт. Феникс

Незаметно пересек двор и, шмыгнув в сарай, прикрыл за собой дверь. Лейтенант занимался делом, комплектовал банками и боеприпасом вещмешки по количеству бодрствующего и спящего личного состава будущего отряда. Каретников, встав рядом, наблюдал за процессом. Лейтенант отвлекся, почувствовал присутствие постороннего. Выпрямился. Спросил:

– Что-то не так?

– Все так, лейтенант. Все так…

– Тогда что?

– Да вот сомнение у меня закралось, что вы трое не совсем те, за кого выдать себя хотите.

– …

– Мы здесь одни. Колись, лейтенант. Рассказывай все как на духу, чтоб потом непоняток не было. Сейчас прокололись твои парни, а к своим выйдем, там такие секачи в «органах», вытрясут даже то, чего нет и никогда не было. Давай, продышись и как на исповеди.

Аж зубами скрипнул. Каретников пас любое его движение. Черт его знает, может на глупость решится… Вроде бы нет, видно, что в руки себя берет.

«Мужчина! Посмотрим, что скажет».

– Все равно ведь не поверишь?

Вот оно!

– А ты начни.

Вздохнул.

– Мы все трое из другого времени…

Смотрит в глаза, пытается определить, как абориген отнесся к сказанному.

У Каретникова лицо спокойное, выражение, как кирпич силикатный, мол, подумаешь, невидаль экая. Кивнул.

– Дальше. Что мне из тебя клещами тянуть все надо?

– Ты что? Не понял? Мы пришельцы!

– Все я понял. Рассказывай, из какого года попали, каким образом?

Вот так! Что это? Похоже, лейтенанту поплохело, на пятую точку плюхнулся, бледный весь стал, как поганка в расцвете зрелости.

– Тю! Лейтенант, ты смотри не отключись. Ну, давай, приступай к конструктивной передаче информации.

Пошло дело! Парни практически земляками оказались, залетели, что называется, из восемьдесят седьмого года.

– …С какого?

– Восемьдесят седьмого.

Каретников чуть ли дыхание не задержал, чтоб не выдать своего волнения. Справился. Казалось, без особых эмоций задал вопрос:

– А кто у вас там сейчас генсеком работает?

Автоматический ответ, как само собой разумеющееся событие.

– Воротников.

Ладони в кулак сжал.

– Имя, отчество?

– Виталий Иванович.

Летёха не очень понимал, зачем аборигену такие подробности из будущего. Его косой взгляд подводил к тому, что и в его мыслях бродят сомнения насчет любопытного энкавэдэшника.

«Господи! Неужели получилось? – Михаил на какое-то время почти впал в состояние раздумья, оставив собеседника наедине со своим подозрением. – Воротников… На Кубе послом был. Креатура Андропова. В восемьдесят втором спешно отозван и с подачи Юрия Владимировича избран “первым” по Краснодарскому краю, сменив Медунова. Достойный управленец. Это при его участии в крае были исключены из рядов КПСС более пяти тысяч человек, причем полторы тысячи из них преданы суду. Бли-ин горелый! Неужели все же из-за его стараний…»

– А про Горбачева что известно?

Пожал плечами.

– Фамилию слышал, а так…

Открывшаяся дверь впустила внутрь бойца.

– Товарищи лейтенанты, у нас гости…

Лишь только солнце чуть показалось на горизонте, Каретников выстроил свое воинство во внутреннем дворе гостеприимного хутора. Прошелся перед строем, заглядывая в лица бойцов.

– Отоспались?! – то ли спросил, то ли констатировал нелицеприятный факт случившейся с ними оплошности. – Для меня по поводу вас есть лишь одно оправдание. Это то, что вы не в плен шли сдаваться, а двигались к фронту. С этой минуты вы поступили в мое полное распоряжение, и любой отданный мною приказ должен выполняться вами безоговорочно. Любое неповиновение или халатность с вашей стороны буду рассматривать как саботаж и предательство. Со своей стороны обязуюсь вывести отряд к своим. При следовании к фронту моим заместителем является лейтенант Иловайский. Передвигаться будем по территории, захваченной противником, а значит, скрытно, но при этом там, где будет возможно, отряд будет уничтожать врага. С правого фланга четыре человека выйти из строя.

Четверка окруженцев шагнула вперед.

– Красноармеец Музыка!

– Я!

– Вот ваше подразделение. Вы им не нянька, а прежде всего командир и обучающий военному делу. Бойцам предстоит освоить пулемет MG и расчету умело им пользоваться. При каждом привале можете их хоть через колено гнуть, но чтоб толк был.

– Ясно!

– Вавилов!

– Я!..

Худо-бедно в отряде навел порядок, слава богу, было на кого опереться, и через час, выслав Гаврикова передовым дозором, тронулись с места.