Сергей Мясищев - Обреченный на скитания. Книга 8. Рудник ассанитиса

А ещё Татс вдруг осознал, что жить в людских землях довольно интересно, а временами даже весело! Жители близлежащих деревень как-то слишком быстро успокоились и привыкли к огромным соседям. Когда же выяснилось, что и Татс, и старый Су–Ракал хорошо понимают всеобщий, то между драконами и людьми установились вполне дружелюбные отношения.

Уже через пару недель после прибытия, вездесущие деревенские мальчишки на спор залезали на спину Татсу, когда тот, по мнению проказников, очень крепко спал. А ведь Татс был хорошим воином, и даже во сне мог отлично контролировать окружающее его пространство!

Он всё видел и чувствовал, но дракону нравились эти сорванцы, которые перебарывали страх, граничащий с ужасом, карабкались на его спину, пыхтя и ругаясь совсем не детскими словами.

Татс уважал умение победить свой страх, поэтому уважал пацанов. По крайней мере тех, кто, подскуливая от ужаса, упорно лез вверх, цепляясь маленькими ладошками за чешую дракона.

Очень скоро «в гости к драконам» стала заглядывать и молодёжь постарше. Пусть не каждый день, но вечерами десять–двенадцать юношей и девушек с шумом появлялись на полянке, разводили огонь и веселились, прыгали через костер, пели песни, шутили и смеялись, излучая просто море вкусной и чистой энергии. И Татс Мари Ри, и Су-Ракал Адх со временем полюбили такие посиделки, наполнявшие саму их сущность радостью, теплом и прочими столь же возвышенными чувствами.

А потом среди людей вдруг возник слух, что если подержаться рукой за клык дракона и загадать при этом желание, то оно вскоре обязательно сбудется. Когда эту мысль озвучили Татсу, тот долго не мог понять, чего же от него всё-таки хотят, и жаждущим «исполнения желаний» пришлось обращаться напрямую к Генвасу. В итоге, тот всё-таки сумел убедить своего товарища, что ничего страшного, обидного или оскорбительного в подобной просьбе нет, и даже ухитрился извлечь из нового обычая выгоду лично для Татса – в уплату за разрешение подержаться за драконий клык, требовалось основательно задобрить самого дракона! И вот тогда на полянку стали прибывать потоком запечённые гуси, пироги с грибами, пироги с мясом и прочие домашние разносолы. Татс продолжал наслаждаться жизнью, но вот от пирогов с рыбой наотрез отказывался.

С умилением Татс Мари Ру сначала выслушивал просьбы юных девушек, чтобы «воо-от тот парень» обратил на них своё внимание, а потом невозмутимо внимал просьбам тех самых парней, чтобы «та девушка» не отвергла его. Принесенная ими еда шла приятным фоном для размышлений.

«Странные эти люди, – не раз удивлялся Татс, – почему бы им не поговорить напрямую? Разве обязательно для этого придумывать какое-то волшебство?»

В общем, Татс, как раз, предавался послеобеденной дрёме, после ежедневного бычка, когда в его безмятежный сон вторгся знакомый голос Изонды Чик Хар:

«Держу пари, ты либо спишь, либо ешь!»

«А что в этом плохого? – лениво поинтересовался Татс, хотя сон как рукой сняло. – Завидуешь?»

«Есть немного, – не стала лукавить Изонда, – второй день бездельем маюсь. У тебя это хотя бы службой называют!» – хихикнула драконица.

«Ну, так прилетай в гости, – в свою очередь предложил дракон, – эти люди такие забавные… Тебе обязательно понравится!»

«Может, попозже… – пообещала Изонда. – У Эмарисс опять проблемы, не могу её одну оставить. Там Генвас случайно в гнездо не собирается?»

«Какое там! Его теперь ничем отсюда не выгонишь – у него любовь! – хмыкнул Татс. – Никогда бы не подумал, что дракон может так смешно выглядеть! Он носится со своей Намин, почти как мы с Новой Жизнью».

«Ну, значит, девушка стоящая! – не поддержала его шутку Изонда. – У этих О`Лаков любовь, похоже, наследственное и сезонное явление!»

«Ха–ха–ха… – рассмеялся Татс, а потом, замолчав, уточнил: – Это ты про что?»

«Про Эмарисс, Мать её Природа… У неё тут тоже любовь внезапно приключилась. Только она сначала решила выкинуть эти чувства из своей души, а теперь удивляется, почему же вдруг стало так пусто!»

«Знаешь, Изонда, ты только не смейся…, – предупредил дракон. – Я вот тут за людьми наблюдаю, и что-то мне всё чаще и чаще кажется, что между ними и живородящими есть вполне заметное сходство».

«А я и не смеюсь, – успокоила того собеседница. – Может, ты и прав, Татс».

Такая её непривычная покладистость очень порадовала дракона. Ему откровенно нравилась Изонда, да и сама она, вроде бы, была не против их общения.