Руслан Муха - Шпион

– Пока что это твоя комната, – сказала она, пропуская меня вперед.

А дождавшись, когда я войду, закрыла плотно дверь. В замке, зашуршав, провернулся ключ – меня закрыли.

Я даже усмехнулся – когда меня это останавливало? Но все равно сам факт, что меня заперли, был тревожным звоночком. Нужно думать, как поскорее сбежать отсюда.

Я осмотрел комнату – двухспальная кровать, письменный стол, неожиданно – квадратный плазменный телевизор на стене – в нашем мире еще пользовались такими, но всё реже. Некоторые предпочитали голопроектор, но у него, по моему мнению, было слишком много недостатков: для просмотра требовалось полное затемнение помещения, а так же под показ необходимо отводить слишком много места. То ли дело видеосэд, надел и смотри. Кто побогаче, обзаводился видеосэдом с объёмным изображением и эффектом присутствия. Но у нас с девчонками был именно телевизор, правда, прямоугольный, а не квадратный.

Телевизор я включил с кнопки, пульт так и не нашёл. Весь экран заняло мужское лицо. Странно и одновременно жутко смотрелась эта одна, почти без плеч, большая голова на экране, рассказывающая о дефиците пшеницы и неурожае на юге из-за засушливой весны. И так серьёзно об этом говорилось, так мрачно, видимо, чтоб ни у кого и в мыслях не возникло, что обсуждается какая-то ерунда.

Будь я более впечатлительный, наверное, проникся бы и даже ужаснулся, решив, что этому миру и впрямь грозит голод. Но в новости и вообще в то, что говорили по телевидению, никогда не верил, потому что знал, как это все делается.

Пока диктор нагнетал и пугал население, я продолжил исследовать комнату. В первую очередь меня интересовали окна. Но на всякий случай я заглянул за дверь, ничего удивительного – ванная комната. И снова промелькнула мысль об отеле. Может, это и есть отель, только вот ни холла, ни ресепшена, ни услужливых швейцаров, ни натянуто улыбающихся горничных здесь нет.

Я взглянул в окно, второй этаж, спуститься – раз плюнуть, да к тому же под окном какие-то кусты, в случае чего смягчат приземление. Откинул щеколду, потянул за ручку, окно тут же мягко поддалось, впустив в комнату свежий воздух. Я наполовину вылез на улицу, посмотрел направо, затем налево. Тихо, идиллия, только ветер шелестит листвой да птички поют.

Никакой охраны, расхаживающей по периметру, я не увидел, камер тоже не заметил, когда меня сюда вели. Это показалось мне странным и подозрительным. Не может быть, чтоб такой дом никем, кроме того бородатого амбала, который встречал нас с Рейджи, не охранялся.

Я решил, что бежать сейчас все же не стоит. Нужно дождаться, когда все уснут, и тогда под покровом ночи уже бежать. Ну и еще я надеялся, что меня здесь покормят и дадут хоть какую-то приличную одежду.

Я взглянул на свои исцарапанные грязные руки и решил, что для начала не мешало бы воспользоваться душем.

Под струями горячей, словно целебной, воды мысли потихоньку упорядочивались. Но и всплывали вопросы. Например, невероятная скорость Зунара. Или черная кровь Лао. Хотя черная кровь, как я понял, здесь норма, а вот красная… Ещё непонятно было с медальоном. Почему его нельзя трогать другим? Почему это опасно?

Всё с этим миром было куда сложнее, чем пытался мне представить Джонсон. И самое обидное, теперь я ясно это понимал, профессор был не таким уж и простачком, каким мне казался. И чувствовал я, что ой как много он утаил от меня. Только вот зачем? Вспомнились слова Гереро: «Ты пушечное мясо, подопытный кролик».

Я всего лишь эксперимент.

И так обидно стало, так гадко на душе. Наверное, если бы не мысль о Жене с Лерой, я бы сорвал с себя и антенны, и орла и спустил в унитаз. И хрен бы им, а не информация. Пусть бы сами лезли. Похоже, такие же мысли посещали и моих предшественников. Только вот их спецслужбам нечем было шантажировать, поэтому так они и сделали. А я не мог.

Помывшись хорошенечко, смыв с себя кровь и грязь, обмотав бедра белоснежным полотенцем, насвистывая, я вышел из душа.

Там меня ждали.

– Сати, – тонким, почти детским голосом произнесла девушка, склонив аккуратную хорошенькую головку в поклоне.

Я замер в проходе от неожиданности. Девушка так и осталась стоять, не поднимая глаз, с опущенной черноволосой головкой с безупречно ровным, будто выбритым по линейке, пробором.

На ней было белое платье-халат без рукавов, не очень ей подходившее и скрывающее все достоинства изящной фигуры. На правом плече татуировка, изображающая льва, такого же, какой был на ободе и медальоне Зунара. И точно! Зунар говорил Рейджи о какой-то Сати. Ясно, девушка из прислуги.