Владимир Поселягин - Истребители - Я – истребитель. Мы – истребители. Путь истребителя

– Что, уже утро, товарищ старший сержант?

– Утро-утро, – подтвердил я, рассматривая лесную дорогу, а вернее – пытаясь определить ее ширину.

– Малютов, у тебя точно инструментов нет?

– Ну что-то есть, но так… Мало, – смущенно отозвался ефрейтор.

– Доставай, плоскости снимать надо, не проедем мы тут, узко.

– Сейчас достану, – кивнул он и стал копаться в инструментальном ящике.

– Так, сержанты, сейчас крылья снимать будем, поможете. А то у нас сил не хватит.

– Поможем, товарищ старший сержант, – ответил за всех Морюхов.

Пока ефрейтор вытаскивал инструменты и складывал их на брезент, сержанты обступили ЛаГГ и принялись обсуждать его, восхищаясь красотой истребителя. Я же подхватил парашют и комбинезон, на котором спал, убрал их в кабину истребителя, после чего направился к инструментам.

– Вот это пойдет, остальное не нужно. Эй, молодежь! Начинаем! – окликнул я сержантов, пока Малюта убирал лишнее. У этого куркуля нашлось все что нужно.

Сержанты подошли и с интересом уставились на мой орден, сверкающий на груди.

– Товарищ старший сержант, а вам орден за пять сбитых дали? А почему этого в «Правде» не было? – спросил самый смелый, сержант Морюхов.

– За все дали. Ну, чего встали? Помогайте.

Правое крыло мы сняли часа за два. Левое – за полчаса, уже знали, что и как делать. Закрепив крылья в кузове, я спрыгнул на землю и спросил у помощников, пока ефрейтор заводил машину:

– Ну что вы, решили идти?

– Да, у нас ведь предписания, – ответил Морюхов.

Немного подумав, я сказал:

– Все авиационные части уже передислоцировались, так что идти в Минск вам смысла нет: или по дороге погибнете, или штаб не найдете, наверняка он сменил место расположения. Так что полезайте в кузов, доедете до моего полка, а там свяжутся с кем нужно. Но сперва документы, а то вчера ночью не видно ничего было, – велел я на всякий случай.

Метки от скрепок были на всех удостоверениях, так что, изучив предписания, приказал летунам залезать в кузов, сам сел в кабину и скомандовал:

– Поехали!

«А ведь сегодня тридцатое, а немцы Минск еще не взяли. Видимо, это я так повлиял, то есть мои разведданные, или все-таки другой мир?» – усиленно размышлял я, трясясь на ухабах.

Несмотря на то что дорога шла в основном параллельно фронту, на ней были войска, нам частенько приходилось пропускать встречные колонны или вливаться в те, которые шли в нужном направлении.

Когда до полка осталось около десяти километров, нас остановил патруль. Как только я их увидел, выглянул из кабины и крикнул сержантам:

– Приготовиться!

Кто такие немецкие диверсанты и как они действуют, я успел рассказать в красках, так что сержанты сразу защелкали курками своих наганов, а Малютов, управляя одной рукой, положил на колени карабин.

– Товарищ старший сержант, водитель в полуторке как будто убит, поза у него странная, – предупредил ефрейтор, когда мы подъехали совсем близко.

Взведя курок на маузере, я сказал:

– Выскакиваем и сразу берем их на прицел, что-то не нравятся они мне.

Так и поступили, я спокойно вылез из машины и резко вскинул руку, наведя пистолет на капитана, по виду командира:

– Руки! Если кто шевельнется, стреляю!

Капитан смотрел на меня как на идиота, покачал головой, демонстративно повернулся к кустам, делая успокаивающий жест рукой. Проследив за его взглядом, я увидел пулеметное гнездо и широкое дуло пулемета Дегтярева с блином диска наверху. На меня внимательно смотрели две пары глаз под выцветшими пилотками.

– Предъявите документы! – снова выкрикнул я, не опуская оружие.

– Семенов, дай ему удостоверение, – сказал капитан.

Стоящий у борта полуторки сержант легкой походкой рукопашника направился ко мне.

– Близко не подходить. Малютов, проверь, что там с водителем в машине.

Сержант остановился, не доходя до меня пары метров, и, достав из нагрудного кармана удостоверение, протянул мне, не обратив внимания на пробежавшего мимо ефрейтора.

Взяв корочки, я быстро отступил на два шага и открыл удостоверение, посмотрел и, почти сразу закрыв, вернул сержанту.

– Товарищ старший сержант, он просто спит! – выкрикнул Малютов. Водитель, что ввел нас в заблуждение, возмущенно посмотрел на стоящего рядом ефрейтора, явно собираясь высказать все, что о нем думает.

Убирая маузер в кобуру, я сказал:

– Извините, товарищ капитан. Наслушались, что немецкие диверсанты у нас в тылу творят, так на воду теперь дуем.