Владимир Поселягин - Истребители - Я – истребитель. Мы – истребители. Путь истребителя

Дальше говорить было уже невозможно, высоты почти не осталось, пора заняться посадкой.

Для вынужденной я выбрал часть дороги, свободной от дымящейся техники и бойцов. Люди в основном все еще находились в укрытиях, в кюветах, в лесу, где прятались от штурмовиков. Я не знал, сколько их тут, но точно больше дивизии. Наверняка корпус.

Выпустив шасси, под свист рассекаемого крыльями воздуха ЛаГГа мягко коснулся колесами дорожного покрытия, и если бы оно было ровным, то совсем бы было хорошо. Однако в России две беды: первая – это я, другая – это то, на что я сел.

Когда ястребок перестал катиться, я отпустил тормоза и откинул фонарь. Того, что меня могут принять за немца, не опасался, звезды на истребителе были отчетливо видны, да и слепых тут не должно быть.

Едва успел я расстегнуть ремни, как подбежавшие бойцы и командиры вытащили меня из кабины и стали кидать в воздух, радостно выражая свои чувства, при этом не обращая внимания на крики боли.

– Да отпустите!!! У меня вся спина изранена!!! – орал я.

По-видимому, какой-то командир все же услышал мои вопли и приказал отпустить меня.

– Капитан Волына, командир батальона восьмой стрелковой дивизии, – представился он.

Дождавшись, когда земля и небо перестанут крутиться перед глазами, я отдал честь и ответил:

– Старший сержант Суворов, летчик-истребитель семнадцатого бомбардировочного полка.

– Бомбардировочного? – Капитан недоуменно округлил глаза.

– Введен в штат для сопровождения и охраны бомбардировщиков, – пояснил я, проверяя, как спина.

– Серьезно ранен? – спросил меня с трудом прорвавшийся сквозь строй обступивших нас бойцов военфельдшер.

– Осколком гранаты всю спину избороздило, врач несколько швов наложила. – И пояснил, заметив их недоумение: – Это меня еще в начале войны, когда по немецким тылам шел, в рукопашной. Я в санчасти лечусь, а тут перебазирование. Летчиков не хватает, вот и приказали АККУРАТНО перегнать самолет на новое место дислокации, но… Приказ не выполнил. Просто не смог пролететь мимо.

– Молодец, летчик, – тихо сказал один из обступивших нас бойцов.

– Так, чего столпились? Ротные, стройте батальон! – немедленно заорал капитан, предоставив фельдшеру осмотреть меня.

– Все нормально, несмотря на выкрутасы в воздухе и на земле, швы не разошлись, что странно, – комментировал медик, заново бинтуя мою спину.

На него заметно произвел впечатление мой новенький орден, который он разглядел, когда я стянул верх комбинезона и снимал гимнастерку.

В это время послышался приближающиеся шум моторов, и около нас остановились несколько «эмок», из первой выскочил невысокий плотный генерал-майор.

– Так вот он, наш герой! Видел, как ты бой вел. Молодец!

Я вскочил при приближении генерала, сверкая свежей белоснежной повязкой. Моя форма лежала на крыле, я просто не мог успеть ее одеть.

– Что, ранен? – встревоженно спросил он у меня.

– Старые раны, товарищ генерал-майор.

Я быстро объяснил, откуда и зачем вылетел, не сообщая новое место дислокации полка. Так, на всякий случай.

– Молодец, помощь нужна?

– Да, товарищ генерал-майор. Справка, подтверждающая о сбитых, и транспорт, чтобы эвакуировать самолет в полк.

– Будет. Все будет. Ай, молодец. Как ты их, раз, и один в землю воткнулся. Два, и другой падает.

– Да, товарищ генерал, если бы меня бортстрелки на уходе не подловили, я бы еще сбил. Теперь я ученый, больше такого не повторится. Нужно было уходить ниже.

– Ну, тебе виднее. Самойлов, ну что там? Справка готова?

– Да, товарищ генерал, вот, около печати подпись поставьте, – почти сразу откликнулся пожилой полковник, давая расписаться генералу.

Мельком осмотрев справку, там было семь фамилий, начиная с командира корпуса генерала Ермакова и до начальника политуправления того же корпуса, бригадного комиссара, убрал ее в планшет.

– Сейчас тебе ЗИС подгонят, бойцы помогут загрузить самолет, – сказал генерал и, подойдя к самолету, посмотрел на дырку в капоте от бронебойной пули.

– В двигатель попали? – спросил он.

– Да, товарищ генерал.

Несколько секунд порассматривав меня, он неожиданно спросил:

– А это не про тебя была заметка, что сразу пятерых сбил?

– Да, товарищ генерал, про меня.

– Молодец. Самойлов, пиши наградной лист на сержанта. Все-таки сколько он наших бойцов от смерти с воздуха спас. Пиши.

Походив вокруг самолета, генерал пожал мне руку и, сев в машину, уехал дальше вместе со своим эскортом и охраной.