Дем Михайлов - ПереКРЕСТок одиночества – 2

Чем мотивировали на работу?

Увеличенными продовольственными пайками? Гражданством в Центре?

И как же звали того хитреца, кто придумал всю систему Бункера? Это сразу бросающееся в глаза разделение на три неравные по территории и удобствам зоны.

Так и просится на язык словечко «каста».

Мне нужно куда больше информации. Немало времени прошло почти впустую – но я хотя бы зарастил свои раны и немного огляделся. Сегодня первый прорыв. И первый шанс научиться чему-то новому…

Холодно. Пронзительно холодно. Порывы не слишком сильного ветра норовят забраться за воротник, в рукава, пробить брешь в старой, заплатанной ткани. Я размеренно дышу в закрывающий нижнюю часть лица шарф, обмотанный и вокруг фуражки. Слух от этого страдает. Зато уши не отморожу. Как холодно сейчас? Где-то минус двадцать с небольшим? Это более чем терпимо.

За моей спиной громада Столпа, отсюда кажущегося просто стеной или даже границей нашего мира. Мне чудится, что Столп наблюдает за мной. И снова в ушах шепот… я уже успел отвыкнуть от него – от неумолчного гласа этого мира. Слышал, что кто-то в попытке избавиться от несмолкающего голоса в голове, пробил себе барабанные перепонки. Но ему это не помогло.

– Не подведи, Федуня! – в пятый раз предупредил Антипий, снимая меховые рукавицы и оставаясь в тонких вязаных перчатках.

– Сделаю как надо, – со спокойной и несколько безразличной уверенностью ответил сутулый старик в длинной болоньевой куртке с капюшоном. Под курткой несколько свитеров и кофт, раздувших его фигуру. На голове ушанка, поверх повязан платок, вокруг шеи толстый серый шарф. Из-под куртки торчат ватные штаны и сапоги. Федуню одевали всем Холлом и теплой одежды не пожалели. И стал он похож на одного из отступающего из суровой снежной России вражеского солдата. Как, впрочем, и я – чего только стоит повязанный вокруг фуражки шарф…

– Мне ничего не скажешь? – после короткой паузы осведомился я, тщательно пряча легкую нервозность.

Вернувшегося к работе охотника мой спокойный тон не обманул. Блеснули глаза. Из-под козырька обшитой мехом бейсболки внимательно оценили меня, успокоено мигнули:

– Не побежишь. Это видно. Сдохнешь, но не побежишь. Знаю таких, как ты. На охоте чаще всего погибают.

– Вот спасибо, – усмехнулся я и покрепче сжал в руках роговую рогатину.

Оружие удивительное. Сделано талантливо. Несколько длинных толстых костей умело соединены воедино с помощью толстой проволоки. Древко чрезмерно длинное – три метра! И сразу становится ясно, почему на это дело требуются люди сильные и выносливые – рогатина весит немало. Ее и на плече-то сюда тащить тяжело было. А орудовать ею, втыкать, удерживать, тащить на себя и толкать… это не каждому по силам.

Еще раз поблагодарил себя за усердные занятия с гирей и чуть тоскливо глянул в окружающую нас густую снежную муть. Где-то там, километрах в шести от входа в Бункер лежит на склоне холма мой разбитый крест… там остались кое-какие вещи, лежит где-то в углу гиря, торчат замерзшие яблоневые ростки – хотя три штуки, несколько поломанные от поспешного впихивания в мешок, я все же сумел притащить с собой. Теперь они растут в нашей с Шерифом комнате. И за здоровье ростков переживать не приходится – вокруг суетятся многочисленные посетители, и каждый норовит позаботиться о саженцах… которые, как мне показались, в тепле Бункера начали быстро чахнуть. Может, повредил при переноске? Опять же на холоде были долгое время… подмерзли…

Голос Антипий вырвал меня из раздумий. Цепко глянувший на меня охотник рассердился:

– А вот сейчас и тебе скажу – выкинь все лишнее из головы! На охоте про постороннее думать нельзя! Запомни! Навсегда зарубку в памяти сделай! Иначе все тут поляжем и станем кормом для медведей! А те куски, что они не переварят, дожрут снежные черви! Понял?!

– Понял, – кивнул я и шутливо козырнул, приложив пальцы к козырьку фуражки. – Прошу прощения. Мысли в голове. Роятся.

– Это вот они роятся. И пусть себе – им все одно делать больше нечего. А мы о деле думать должны! – Старик ткнул пальцем в небо. И мы дружно задрали головы.

Да. Тут было на что посмотреть.

Небо здесь редко увидишь. Погоды не те. Но изредка – как сегодня – случается так, что ветер немного успокаивается, облака немного расходятся и между ними образуются прорехи, сквозь которые падают столбы яркого солнечного света. Они в свою очередь разгоняют льдистую муть, повисшую над землей. И свет добирается до земли, освещая место, где мы живем.