Владимир Чистяков - Попадают по-разному (СИ)

Да и не поднимала руку Кэретта на детей никогда. Ни на своих, ни на чужих.

Очередная бессонная ночь. Замок нереально огромен. Кажется, внутри он в несколько раз больше, чем снаружи. И я, похоже, из тех, кто имеет право бродить тут всюду. До сих пор не верится во всё это. Раны, хотя и заживают, вполне ощутимо болят. Пару раз кулаком по камню стукнул. Больно! Но не веришь всё равно. Очередная дверь, очередные стражники, кого, если бы не шлемы без личин, можно принять за выставленные для красы доспехи. Хотя, и знаю уже — для красы доспехи здесь выставляют сидящими.

Никаких запрещающих движений со стороны воинов. Толкаю дверь.

Млядь! Что за невезуха снова. Опять «шёл в комнату, попал в другую». За заваленными бумагами столом сидит Кэретта. Перед лицом — крупная чёрная с золотом змея с чем-то красным в пасти. Отшатываюсь к двери, машинально хватаясь за меч.

Маска весело поворачивается в мою сторону. Звучит звонкий, как у девушки, смех. Хотя ей под сорок.

— Совсем память потерял. Всё — всё позабыл!

С трудом удерживаюсь, чтобы не провести рукой по лбу. Нет никакой змеи. И не было никогда. Дошутился в своём мире на тему татуировок Еггтов вообще и невеликой Кэретты, в частности. Заметил же уже у Дины голову змеи на левой кисти и уходящий под рукав хвост. Тут же. Кэретта в платье без рукавов. Неизвестный мастер превратил левую руку искусной татуировкой в, словно вырастающую из плеча, золотисто-чёрную змею. С костяшки среднего пальца смотрит немигающий глаз с вертикальным зрачком. Кэретта банально яблоко грызла, когда я вошёл. Вон, тарелка ещё с несколькими среди бумаг стоит. Кладёт яблочко обратно. Хм. Не знал, что без химикатов такие большие да красные можно вырастить.

— Присаживайся!

Только сел, Кэретта резко бросает руку в мою сторону, разжимая кулак. Словно оскаленная пасть змеи летит в лицо.

— Ам!

Дёргаюсь. И так на нервах, да ещё она прикалывается! Смеётся уже совсем, как девочка.

— Совсем память потерял… Как маленький стал… — в голосе нотки матери, жалеющей маленького ребёнка, хотя я старше её.

— Ам! — только на этот раз рука движется значительно медленнее.

Я и не знал, что ладонь тоже можно татуировать. Даже горло змеиное сделано. Кэретта чему-то улыбается.

— Когда я так делала. Единственное, чего Динка боялась, когда маленькой была. Пугала её, когда сильно напроказничает. Думала, что у меня живая змея на руке живёт, и удивлялась, почему Кэр не боится. Динка страшно боялась этой змеи, и спокойно брала в руки настоящих, включая ядовитых. Ни разу не куснули. Может, в нас и в самом деле, есть что-то змеиное… Не знаю. Кэр настоящих змей боится просто страшно. Заказала на Юге зверьков таких, на куниц чем-то похожих. Местные их так и зовут «змеедами». Ручные. Бегают летом по всему замку. Ручные. Только зимой в клетках сидят.

— А змеи?

— А змеи зимой спят. Мелкая всё равно их часто выпускает. Зверёк побегает-побегает и к кормёжке опять в клетке сидит. Динка как-то раз здоровую гадюку притащила. Хотела Кэр показать, что мы дармоедов кормим. Вытащила из клетки самого толстого и ленивого, он там спал просто. Не заперто было… — Кэретта замолкает.

— И что?

— Ничего. Хорошего. Зверь всегда останется зверем. Толстячок показал, что змеедом его зовут не зря. Кэр стало плохо. Потом она долго плакала. Впервые видела кровь. Впервые видела смерть. Я когда узнала, страшно жалела, что этого броска змеи она больше не боится. Динка несколько дней ходила надутая. Кэр с ней не разговаривала. Потом это чудовище маленькое само пришло к ней. Помирились.

Всё-таки, довольно свободные тут нравы. Или это моя паранойя заставляет видеть то, чего нет. Среди ночи встретились двое. Пусть один генерал, а другая — министр. Вроде бы, в нашем средневековье такую встречу могли бы счесть чуть ли не любовным свиданием. Но это там, а здесь — тут. Раз у меня есть право шляться по замку, где захочу. То вряд ли кто что лишнее подумает. Хотя, люди они такие, только повод дай, сразу придумают всё, чего не было.

Вот только с чего она такая довольная? Словно, на самом деле, с любовником встретилась? Угу, обольщаться не надо. Она вообще-то, только что войну выиграла. Сидит сейчас у себя дома. Все у неё живы и здоровы, с чего самой-то довольной не быть?

Могли бы и Динку писать посадить, окажись она тут. Но под руку подвернулась я. Говорят, есть люди, умеющие дословно записывать за говорящим, при этом совершенно не вдаваясь в смысл сказанного. Я не из таких.