Владимир Чистяков - Попадают по-разному (СИ)

Сколько будет рваться листва

Осень вечно права!

Смотрю непонимающе. Хмурюсь.

— Не знаешь, кто это написал?

— Нет.

— Сам знаю! Откуда тебе… Этого кроме меня… — задумчиво отпив из фляжки, продолжает, — Да ещё, может, Дины, никто и не помнит уже. Вот ещё из него же.

Осень, в небе жгут корабли.

Осень, мне бы прочь от земли.

Там, где в море тонет печаль,

Осень — темная даль.

Что такое осень — это ветер

Вновь играет рваными цепями.

Осень, доползем ли, долетим ли до ответа

Что же будет с родиной и с нами?

— Красивые стихи.

Попросту ржёт.

— Сколько раз уже проверял. И чего треньканье этого певца ртом такое впечатление на девчонок молоденьких производит?

— Певца ртом? Разве бывают певцы чем-то другим? Боюсь, нечто, исполняемое задницей я бы слушать не стала. У меня и от тех, что ртом, голова болит.

Хмыкает.

— Говорили, ты языкастая. А на это что скажешь?

Что такое осень — это небо,

Плачущее небо под ногами.

В лужах разлетаются птицы с облаками.

Осень, я давно с тобою не был.

В лужах разлетаются птицы с облаками.

Осень, я давно с тобою не был.

— Из уважения к вашим заслугам, генерал, советую прекратить подобные шутки. Иначе вынуждена буду доложить о ненадлежащем поведении и поступках.

— Так докладывай! Что мне сделают? Самое большое — велят в палатке сидеть, там пьянствовать и детей не смущать.

— Это уже зависит от ваших дальнейших действий, генерал.

Их, даже сидящих в осаде, больше, чем нас. Ещё Меч армию собирает. Госпожа, несмотря ни на что, с каждым днём сияет всё больше. До первой вылазки почти соглашалась с говорившими о её излишней самоуверенности. После мнение изменила.

Второй вылазки не будет. Иначе я ничего в людях не понимаю. Никто не захочет умирать бессмысленно. Как конница в тот день.

Вдоль длинной стены лагеря. Они опасались только лучников. Вдоль рва.

Под огнём. Ружей, лёгких пушек, ракет. Я замечаю только меня касающееся. На «мельнице» поднят сигнал. «Обстреливаем конницу. Помощь не требуется».

Неслись знамя за знаменем. Метили на большой лагерь, где над частоколом торчат стойки собираемых машин. Хотели их сжечь. Просто не знали, и знать не могли, по стенам будут бить совсем другие машины.

Осадный парк совсем в другом месте. Но он не поленился приказать притащить в главный лагерь тяжелые орудия. И сам командовал доставкой. Посмотреть было на что — каждое орудие тащит двадцать четыре тяжеловоза.

Дина сказала.

— Заняться нечем? Они же в полевом бою больше выстрела сделать не смогут. Ладно, я сама приказала пока по стенам не бить.

Генерал, кажется, обиделся.

— Их перезаряжают за шестую часть часа. Тем более, не ядрами а картечью.

Кран для ядер генерал притащить из своего лагеря не поленился.

— Ладно, глянем, каковы они в деле. Как вылазку отобьём — вон по тем двум башням и стене между ними бить будешь.

Вот она, вылазка!

Несмотря на потери. Прямо на недостроенный частокол. Белеющие за ним ряды палаток. На ощетинившийся пиками ряд солдат в чёрном и алом. На дерзкого гремучника, слишком далеко уползшего от своего логова.

Птиц всяких у них на знамёнах, и в самом деле, многовато. Голуби в основном. Вроде, они символ их божка. Может, они мнили себя птицами, защищавшими гнездо от змеи?

Картечи да бешеному огню всё равно, что там они думали.

Госпожа сидит на складном табурете. Прямо под «мельницей». Крылья разложены в сигнал. «Атакованы крупными силами конницы. Помощь не требуется».

Столько читала. И вот стою невдалеке. Где-то за спиной полощется на ветру огромный «Великий Змей». Только на парадах видела я личный стяг Верховного. Он видел много боёв. Но тогда рядом не было меня.

Госпожа напоминает статую. Читала и про это.

Громадные пушки взревели разом.

Истрёпанная лавина всё ещё катится на нас. Видела, как падают знамёна, вижу несущихся лошадей без всадников. Мгновения спустя вступают в бой полковые пушки. Три шеренги дают залп одновременно. Отбегают за три других. Эти бьют по очереди, хотя и так уже всё в дыму.

Ветер в их сторону, дым относит. В разрывах вижу единичных всадников, дерущихся с пикинёрами. Гибнут один за другим. Их мало, очень мало по сравнению с выезжавшими из ворот совсем недавно. Дым относит всё дальше.

Тела. Мёртвые люди и кони. Застывшие, как вкопанные немногочисленные уцелевшие одиночки. Не знают, назад или вперёд?

Смерть повсюду. Уцелевшим снова скакать вдоль лагеря. Под огнём.