Александр Борисов - Так не бывает, или Хрен знат

«Автор! – орёт другой. – С какого хрена ты нацепил на героя погоны?! Ты разве не знаешь, что в сороковом году…»

В общем, с ладошку текста – десять страниц комментариев. Перелистал я эту бодягу, дальше читаю. А там тот же отрывок, но с учётом пожеланий трудящихся. И главный герой размыт, и запах табака испарился. Плюнул я от досады, ушёл и больше не возвращался…

Вот и со мной так. Закружил этот вихрь времён и бросил неизвестно куда. Всё вроде как было, а чего-то важного не хватает. Будто тот хмырь, в форме красного комиссара, глянул на мою жизнь из-под стекляшек пенсне и строго сказал Господу:

– А зачем тут Лепёха?! Тут никакого Лепёхи быть не должно!

Хорошо хоть, Витька оставил в его первозданной дурости.

Догоняет меня и как ни в чём не бывало:

– Спорим, я этим камнем в дерево попаду?

Разгоняется и «пыром» его – шарах!

Голыш, естественно, полетел хрен знает куда.

– Эх ты, – говорю, – рохля! Учись, пока я живой.

Подобрал подходящий кругляш, щёчкой его подрезал, чуть не попал! Не докрутил малость.

Так и дошли до мостика через речку. Ему прямо, а мне направо.

Иду мимо смолы, подбиваю итог своим мысленным изысканиям.

Тому, что сейчас происходит со мной, есть только одно разумное объяснение – я уже умер. Моя душа привыкает сейчас к своему новому состоянию. Скоро она улетит, а пока находится в том времени, где ей было когда-то комфортней всего. Не случайно ведь в домах, где кто-нибудь умирает, люди на девять дней занавешивают зеркала. Значит, и мне столько отпущено.

Ладно, примем на веру. Теперь, что касается смерти Лепёхи. Человеческий разум тебе что хошь нарисует. Взять того же Витю Григорьева. Он, когда в стационаре с белой горячкой лежал, так клялся и божился, что видел три тыщи рублей одной бумажкой.

Я вернулся домой в дурном настроении. Вспомнил, что технический паспорт положил в шкаф, под бельё. Серёга, наверное, обыскался! Ему ведь в наследство вступать. Похоронит меня – и прямым ходом к нотариусу, застолбить своё право. Будут ему расходы и головная боль.

Мухтар чесал задней лапой свой рыжий загривок. Он не лает, когда дед отдыхает. Бабушка во дворе мыла посуду.

– Куда это вы галасвета? [5] Галасвита или галасвета (куб.) – долго бежать, не разбирая дороги. – спросила она.

– Да Колька Лепёхин утоп, мой одноклассник.

– Ай-ай-ай! – всплеснула она руками. – Вот горе! Это не той Лепёхин, что наспроть Чаленкиных жил? Тоже, наверное, неслух. А матери каково? Сколько раз тебе говорили, чтоб на Лабу ни на шаг…

Я проскользнул в дом. Дед проснулся. Он стоял на пороге большой комнаты и слушал радио. Женский голос рассказывал о реакции в мире на решение Стокгольмского международного трибунала по расследованию военных преступлений – признать США виновными в агрессии против Вьетнама.

– Ни фига себе! – вырвалось у меня.

Дед обернулся и строго сказал:

– Тише!

Наивные новости того наивного времени. Де Голль наложил вето на вступление в ЕЭС Великобритании, по требованию ОАР, ООН выводит своих миротворцев из района египетско-израильской границы. Сейчас это звучало бы как бред сумасшедшего.

Когда зазвучал концерт камерной музыки, дед посмотрел на стол. Там не было ничего, кроме чернильницы.

– Уроки до сих пор не поделал? Ох и будет тебе хворостина!

– Сейчас сяду.

– Ну, добре.

Я вытряхнул из портфеля всё содержимое, перелистал дневник. Трояков мало, как и в былые годы, иду хорошистом. Посмотрел расписание на понедельник. Стандартный набор: русский язык, литература, математика, история, география…

Любопытно взглянуть, а вот делать ничего не хочется. «Может, ну его на фиг! – мелькнула спасительная мыслишка. – Несолидно мне, старику, уроки учить».

«А хворостиной по заднице очень солидно?! – возмутилось моё чувство долга. – Ты что, жрать сюда пришёл? Давай-ка не будем расстраивать деда. Тебе же упрямства не занимать. Пусть эти девять дней и для него будут праздником».

Итак, русский язык. Открываю учебник, нахожу упражнение 629. Читаю задание: «Образовать действительные причастия настоящего времени». Мама моя, а это ещё что такое?! И компьютера нет под рукой, не погуглишь. Перелистываю страницы назад. Хорошо хоть, все правила выделены жирным курсивом.

Через сорок минут разобрался. Взял авторучку. Стоять! Низзя!

Вспомнил, что наша Надежда Ивановна в этих случаях ставит пару. Для неё существует только обычная ручка с железным пером. Всё остальное изымается на уроке с вызовом родителей на ковёр.