Владимир Матвеев - Своя-чужая война

– И вы, так понимаю, – нахмурив брови, произнес князь, кивнув на полыхающий рубин, – добились в этом успеха, создав артефакт, на котором приносят магическую клятву. Мне не нужны рабы, магистр, и я считаю разговор законченным.

Атей резко развернулся и уже собирался уходить, когда, обогнув его, перед ним встали все маги.

– Ваша светлость, – пророкотал Годаб, – выслушайте до конца Аделиана, прошу вас.

– Хорошо, – после небольшой паузы сказал Призрак. – Но повторю еще раз – мне рабы не нужны.

Пятерка ученых от магической науки вновь подошли к шкатулке, и Аделиан, собравшись с мыслями, стал объяснять.

– Когда вы нам как бы между прочим сказали о замороженных кристаллах воды, их разнообразии и причудливых формах, мы вновь с головой ушли в изучение вашей крови, хотя и думали на тот момент, что все пути нами уже пройдены. Вдаваться в подробности не имеет смысла, многим это будет просто не интересно, да и неважно это. Скажу лишь одно – ваша кровь в замороженном состоянии всегда имеет кристалл одной определенной формы и одних размеров. На основе этой формы мы общими усилиями создали вязь из семи рун, которую превратили в заклинание и поместили в «Сердце Оплота». Окропивший его своей кровью разумный приносит вам «клятву верности на крови», и если посмеет нарушить ее – результат будет тот же, что произошло с «боевой звездой» ваиктаирон. Кровь разумного становиться носителем этого заклинания, а на поддержание его хватает той силы, что разлита в мире Тивалены. Магом быть не обязательно. Мы эту клятву, – он обвел взглядом своих коллег, – уже принесли.

– Зачем? – грустно произнес князь. – Я ненавижу рабство.

– Это не рабство, ваша светлость, – загромыхал камнепадом Годаб. – Вы не сможете нам приказать делать то, что претит нашим взглядам. Но зато и для нас это будет той уздечкой, что не даст вильнуть в сторону и причинить вам вред, даже неосознанно. А для таких, как Аделиан, это очень важно. В своих научных изысканиях он может залезть в такие дебри, что мало не покажется всему княжеству. А оно пока держится только на вас. В остальном же я все так же буду спорить с вами до хрипоты и не соглашаться с тем, что мне не по нраву. Тем более, процедура эта добровольная. Мы могли бы сохранить все в тайне, но зачем? Большая ложь начинается с маленькой. Мы свой выбор сделали, а остальные как хотят, – пожал он под конец речи плечами.

Потрясенно слушавшие до этого магов разумные начали перешептываться, и первым, кто в голос нарушил это шушуканье, был высокий светлый альв с хмурым серьезным лицом со сведенными бровями.

– Ваша светлость, – сказал он от дверей, где ему преграждали дорогу парочка вайрон, – позвольте и другим сделать свой выбор.

Атей развернулся и посмотрел на альва, в глазах которого увидел одну лишь решимость сделать этот самый выбор.

– Кто вы? – спросил князь, пытаясь вспомнить, кого еще напоминают черты лица этого незнакомца.

– Меня зовут Ардаль Гранит, и я бывший командир дворцовой стражи владыки Светлого Леса, – с достоинством кивнул тот. – Но еще я отец двух «упавших листьев», которые стали «верными», и моя клятва – это самое малое, что я могу сделать за то, что побеги моей родовой ветви еще живы.

Атей Призрак при упоминании Светлого Леса вдруг отчетливо почувствовал, как заканчивается спокойное время и скоро снова нужно будет вынимать клинки и поить их чужой кровью. И по-другому нельзя, иначе твою кровь и кровь твоих близких будут лакать уже чужие мечи.

Светлый Лес. Княжеский дворец

Динэль Почка, личный секретарь князя Светлого Леса, не спеша шел по направлению к кабинету своего владыки. Была бы такая возможность, он сейчас развернулся бы и, не раздумывая, ринулся из Леса подальше, как это совсем недавно сделал командир дворцовой стражи Ардаль Гранит. Видимо, все же воин узнал, что за всеми несчастьями, что обрушились на его семью, стоит сам Дэльфир Осторожный – повелитель Светлого Леса. Вот только бывший командир был бойцом, в отличие от него, причем не из последних, поэтому и ушел почти спокойно, хоть и говорят княжеские лизоблюды, что убили его, когда тот пробивался к границам Леса. Тогда где тело и кто тот альв, которого видели в Мегаре рядом с княгиней Сайшат?

Его же настигнут сразу, да и семья у него тут, пусть и состоит она из него самого да дочери – но это семья.

Князь Сайшат. Об этом разумном, появившемся в Центральной Тивалене словно снег в разгар летнего сезона, не говорил, наверное, уже только немой или глухой. За какой-то год он сумел не только громогласно заявить о себе, но, что самое главное, почти полностью разрушить тщательно вынашиваемый владыкой план о расширении границ Светлого Леса и стравливании между собой центральных людских королевств. Теперь Динэлю было совершенно ясно, что на Тивалене появилась еще одна сила, которая уже заставила считаться с собой. И слова не такого уж и древнего пророчества, передаваемого из уст в уста в определенном кругу разумных, совсем не бред или выдумка выжившего из ума старика.