Вернувшись с дедом после проверки самоловов, быстро перекусил, и сбегал к колодцу умыться. Через пол часа, взяв за ручку, прыгающую от счастья девочку, направился к дому Априи, рассеянно кивая детскому лепету и периодически машинально поддакивая ее вопросам. Дни наступили уже по летнему теплые, деревья и кусты отцвели весенним цветом, поле с горем пополам засеяли и жизнь, дала немного расслабится, выделяя мне иногда минуты, часы, а порой и целые дни покоя и сладкого ничего неделанья.
Дошли быстро, задерживаться не стали, так как сегодня вместе со знахаркой собрались в лес, травы собирать, да постигать науку.
Еле заметная тропинка, быстро уводила нас прочь от деревушки, пели и щебетали птички и маленькие девочки, хихикали и загадочно улыбались бабушки, все были такими милыми, что даже я не ворчал, шагая легко, вдыхая полной грудью сытный и такой терпкий воздух леса.
После весеннего буйства природы, лес дарил нам находки щедрым хозяином, дав нам буквально за каких-то два с половинкой часа, богатый сбор трав, которые мы увязали в заплечный мешок, врученный мне по праву всех мужчин, таскать тяжести за слабым полом.
— Давайте детки, посидим. — Априя устало примостилась на поваленное дерево. — Тяжело мне за вами угнаться.
Скинув с плеч мешок сел рядом с ней наблюдая с бабкой за неугомонным маленьким торнадо, носящимся по „куширям“ с щенячьим азартом и приносящим периодически пред наши умудренные опытом очи, свои изыски.
— Белоцвет. — Давала бабка заключение поднесенной девочкой травке. — По лету бесполезен, в начале весны можно корень его выкопать и запарить от мук испытываемых животом.
— Это еще что за нежности? — Возмутился я всунутой мне волосы ромашке. — Хотя стой мелкая! Стой спокойно, кому говорю? Это ромашка, ее, если как чай заварить, можно пить как закрепляющее при диарее или для снятия метеоризмов. Еще ей женщины голову моют.
— Что такое, дирея? — Спросила бабка, удивленно раскрыв глаза. — И что за страшные ризьмы снять может и зачем ей голову мыть?
— Агась! — Тут же запрыгала девочка, умудрившись всунуть мне в волосы еще с пяток цветочков.
— Ну… — Протянул я, собираясь с мыслями. — Диарея это когда, эм-м-м-м… ну жиденько когда с попы льется, а метеоризм это когда к первому еще и со звуком.
— Фууу на тебя. — Махнула Априя в мою сторону рукой.
— Фууу тя! — Тут же поддержала Ви знахарку.
— А ты мелкая не „фукай“, а запоминай. — Серьезным тоном, пригрозив пальцем, продолжил я. — Ромашка разная бывает, и пользуют ее по-разному, я уже сказал, от каких недугов помогает, а теперь скажу еще, что девушки ей голову моют, от нее волос сальным и свалявшимся не становится долго, и кожу протирать хорошо, зуд там снять али царапины ноют.
Так мы и учились, при чем, говоря, мы я имею в виду всех троих. Ви узнавала все обо всем, а мы с Априей то и дело пополняли свои знания, выдавая то один, то другой что-то про какую-либо, из принесенных девочкой травинок.
Время далеко за полдень, солнышко прошло зенит, взяв прицел на еще пока не скорый, но такой неизбежный закат. На скорую руку перекусили не хитрой снедью, вновь отправляясь в путь, но уже обратный.
— Уна, ты странный мальчик. — В очередной раз завела свои речи Априя, плетясь следом за мной. — Скажи, откуда ты все это знаешь?
— Уна, ой! — Пролетела мимо неугомонная Ви.
— Магия бабушка, знания вроде сами собой выскакивают из меня. — В очередной раз стал врать напропалую я. А что? Удобно. Можно любую ахинею нести, а потом, закатив глаза пощелкать пальцами, и загадочно наморщив лоб произнести: „Магия!“.
Народ здесь не пуганный, дикий, до сих пор верит во всю эту белеберду, время здесь застыло, где на уровне средневековья, не всякий крестьянин знает, что такое плуг, в чем мне удалось, самолично убедится, чуть ли не по плечи, стерев руки о лопату. Главное как я понял не переусердствовать, а то мало ли вдруг, объявят меня каким убивцем да сожгут на костре в лучших традициях святой нашей матушки инквизиции.
Первозданный чистый мир незамутненный вседозволенностью цивилизации, ее распутностью и семимильным шагом железного сапога мануфактур и заводов, так страшно попирающего в мое время природу.
Хотя минусов тоже масса для тех, кто попробует оспорить, у меня есть жесткий аргумент, бьющий все их козыри. Думаете медицина? Образование? Не-а. Это туалетная бумага. Поверьте мне естествоиспытателю, только ради нее стоит вырубить к чертовой матери все эти леса! И плевать мне на всех белочек и бурундуков, так как их так сказать, к делу не пристроишь.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу