Константин Калбазов - Несгибаемый. Не буди лихо…

– С чего бы это? Напали-то на нас днем.

– Напали-то днем, да засада у бархана не на рассвете образовалась. Голову на отсечение даю, что случись это дело ночью… Словом, глупость мы совершили. А я привык из промахов делать выводы. Да не бычься ты. Тут вопрос даже не в безопасности груза. Сам посуди – трупы гонки не выигрывают.

– Да это-то понятно. Но как ты собираешься передавать груз при свете белого дня? – с сомнением спросил Петр.

– Легко и непринужденно. Как еще-то? Отошлешь свой самолет подальше куда-нибудь, не объясняя причин, и вся недолга. Если бы эта птичка оказалась здесь вовремя, то и мы так испугаться не успели бы.

– Тоже верно, – вынужден был согласиться довольный Петр.

А чего, собственно говоря, ему не быть довольным? Есть парочка пробоин в кабине и в кузове. Да одна пуля пробила насквозь балку рамы. Все. Никаких серьезных повреждений нет и в помине. Отделались легким испугом, да и только…

Самолет появился немного раньше назначенного срока и по приказу Петра совершил облет территории. Верстах в десяти к востоку была обнаружена группа вооруженных всадников численностью около двух десятков. Судя по всему, это были остатки отряда бандитов, потому что больше в округе не было ни души. Подсыпать бы им перца, ну да бог с ними. Не хватало еще жестоко ошибиться.

Далее пилоты совершили облет дороги до самого Эрэн-Хото, до которого оставалось около пятидесяти верст. Ну и вызвали представителей властей. Все же вооруженное столкновение на территории суверенного государства. Разбирательство обещало затянуться едва ли не на весь день. Впрочем, львиная доля времени придется на доставку уполномоченных лиц. Воспользоваться предоставленным воздушным транспортом они отказались.

Самолет же, приняв на борт раненого и оставив репортерско-киношную братию, двинулся в сторону Пекина с соответствующими распоряжениями относительно судьбы проводника. Пусть тот и схлопотал пулю из-за своей неосмотрительности, не его вина, что он вообще оказался под обстрелом. К тому же не солдат он, а простой погонщик верблюдов.

Н-да. И стоило ли рвать жилы, чтобы теперь загорать? Хм. Пожалуй, все же стоило. Засады этой в любом случае было не миновать. А там хоть с поддержкой с воздуха, хоть без – все одно трупы и разбирательства. Зато теперь напарники хотя бы имеют в запасе дневной переход.

Опять же, вон сколько пищи для разволновавшихся, как дети, газетчиков. Обступили героев дня и задают вопросы один занимательнее другого. А уж что они там напишут, так от одной мысли об этом можно схватиться за голову. Впрочем, чем несуразнее, тем лучше. Ведь писать-то они будут не о ком-то там, а об экипаже КАЗа, оснащенном дизельным двигателем. Так что вперед и с песней.

– Господин майор, начальник разведки Замин-Удинского гарнизона лейтенант Симидзу, – бросив руку к полевой кепи цвета хаки, представился молодой офицер.

Замин-Удинский гарнизон. Хм. Громко сказано. В этом небольшом пыльном поселке на границе с Китаем располагалась только рота императорской японской армии. Ну и еще рота монгольских пограничников, на которых не было никакой надежды. Даже конные разъезды для патрулирования границы были совместными и на треть состояли из японцев.

– Майор Кодо, разведотдел штаба Квантунской армии, – не менее четко отдав честь, представился прибывший в расположение офицер.

Такое поведение не просто польстило молодому взводному. Оно заставило его еще больше подтянуться, выказывая служебное рвение. Вот если бы майор продемонстрировал пренебрежение… Подобный подход у людей самолюбивых и волевых вызывает непроизвольное бунтарство и противостояние. Слабовольные тут же превращаются в затаивших обиду тряпок, готовых выполнять любое распоряжение. Но при первом же удобном случае они непременно ударят в спину.

При подчеркнутых же служебных взаимоотношениях и выказанной толике уважения к любой из категорий поведение меняется. Прибывшее большое начальство уже не воспринимается как противник, неожиданно просочившийся на подконтрольную офицеру территорию.

Разумеется, Кодо было наплевать на этого молодого лейтенанта. Он мог скрутить его в бараний рог одним росчерком пера. Но… В этом не было смысла. К тому же любой амбициозный офицер всегда стремится к созданию собственной команды, готовой поддержать своего патрона во всех начинаниях. А найти будущих членов своей команды можно в самых неожиданных местах.