Константин Калбазов - Несгибаемый. Не буди лихо…

Ч-черт, он любил свою жену. Боялся за нее. Был готов убить любого, кто покусится на ее жизнь и честь. Он, не колеблясь, вышел бы против целого мира. Но Петр не мог защитить ее от самой себя. Это должна была сделать только она сама. Вот здесь, на теперь уже всемирно известном Петроградском автодроме. Продолжив путь оттуда, где все закончилось, так и не начавшись.

Именно поэтому после той катастрофы концерн больше ни разу не участвовал в гонках. Петр был готов потерять на рекламе и заказах. Плевать. Александра должна была быть первой, и она будет ею. Чего бы это ему не стоило. И седых волос в том числе.

Ободряюще улыбнувшись, Петр надел на голову жены шлем и опустил прозрачное забрало. Только бы не показать, как ему страшно.

– Ты уверен, что это нужно? Она ведь уже смирилась со своим страхом перед автомобилями. А ты буквально заставил ее снова сесть на водительское место, – с сомнением глядя на отъехавшую к стартовой полосе Александру, проговорил тесть.

– Да ни в чем я не уверен, Виталий Юрьевич, – вздохнул Петр. – Только знаю одно: жить в обнимку со страхом – не сахар. Я ее муж, защитник и опора. Но в том, что касается этого страха… Я не могу ее защитить от него. Мне по силам только помочь ей преодолеть его.

– Ну дай-то бог. Дай-то бог. Выпьешь? – Тесть протянул ему фляжку с коньяком.

– Нет, спасибо. Вы же знаете мое отношение к выпивке. Не тот случай.

– Завидую тебе. А вот для меня тот самый и есть. – Отвинтив крышку, Виталий Юрьевич от души приложился к горлышку и, довольно крякнув, поинтересовался: – Кстати, как там у вас с Васильчиковым?

– Да нормально вроде. Заканчиваем в Царицыне строить моторостроительный завод. Будем полностью ориентироваться на обеспечение его производства.

– То есть лицензию продавать все же отказались?

– Отто Рудольфович посчитал, что отдавать перспективное и масштабное производство глупо.

– Этот немец-перец-колбаса – голова. Знает, что говорит. Ну а мне лицензии на парочку твоих двигателей продашь?

– Вам? – искренне удивился Петр.

– Есть верные сведения, что принято решение о переоснащении армии автотранспортом с новыми двигателями.

– Не хочется терять казенные заказы?

– А кому захочется? – хмыкнув, вопросом на вопрос ответил Игнатьев.

– Без проблем, Виталий Юрьевич.

– И что, даже торговаться не будешь?

– А чего мне торговаться? Нет, что-то вы заплатите, никуда не денетесь. Тем более что казна вам часть компенсирует. А в остальном, по факту, ведь я же ваш наследник.

– Не ты. И даже не Александра. А Виталик, – назидательным тоном возразил тесть. – И поверь, крепости тела и разума мне вполне достанет, чтобы передать все в его руки в лучшем виде.

– Ну так и сын мне не чужой человек, – не согласился Петр.

– Не чужой. Но наследовать все одно будешь не ты.

– Ладно. Убедили. Тогда договаривайтесь с Отто Рудольфовичем.

– Ты чего это немчуру в семейные дела путаешь? – тут же возмутился Игнатьев.

– Ну так и ведите себя как глава семьи, а не как крохобор какой, – парировал Петр.

– Здравствуйте, Петр Викторович! – внезапно окликнули сзади.

Петр медленно обернулся, уже прекрасно зная, кого именно там увидит. Господи, ну что еще-то случилось? Год жил, никуда не лез и никого не трогал. Почти.

– Здравствуйте, Иннокентий Андреевич. Вот уж не ожидал вас увидеть.

– А я тут случайно оказался, дай, думаю, поздороваюсь, – искренне улыбаясь, пояснил Плужников.

– Серьезно? – усомнился Петр.

– Вот истинно правду говорю, хоть верьте, хоть нет. Кстати, вы не слышали последние новости?

– Смотря какие.

– В Американских Штатах черт-те что творится. Представляете, мало того что у них там форменная алкогольная война, так еще и промышленников прямо на ступенях заводоуправления расстреливают. Вот статья. «Дерзкое убийство главы компании „Студебекер“». И ведь, что примечательно, и охрана при нем солидная, и вооружены на славу, и в бронежилеты обряжены. Ничего не спасло.

– Бывает, – пожал плечами Петр.

– Согласен. Бывает. Но мы тут с друзьями об заклад побились. Я говорю, что больше подобное не повторится, а они – мол, еще как повторится.

– Заклад-то велик?

– Сто рублей.

– Надо было на тысячу спорить, остались бы при значительном барыше, – покачав головой, авторитетно заявил Петр.

При этом мужчины многозначительно переглянулись. Петр не лукавил. Этот господин был последним из списка Аттвуда.

– Н-да. Жаль, не мог посоветоваться с вами раньше, – вздохнул Плужников. – Кстати, Петр, я слышал, через две недели стартует автопробег Пекин – Париж.