Сергей Руденко - Конунг 2 - Треверская авантюра

– …когда уже ты очнешься дварфово отребье?! Если я из-за тебя сломаю дверь – никуда не денешься, еще и за нее заплатишь!

Голос звучал вовсе не зло или, например, устало. Скорее – упрямо и… не без ноток любопытства. Судя по тому, что вместо Толстой Эльзы ругаться надоело даже ее старому мужу-трактирщику, продолжалась эта безнадежная битва слишком давно. Все что мог – он уже сказал, а значит, сейчас лишь исполнял отточенную за годы песню – «Клиент-идиот, создает мне проблемы». Ну, или не менее популярный грустный шлягер, который подходил почти к любому случаю – «Как мне все надоело, и когда же я сдохну…»

– Пить. Пить! Пи-ить!

Очередная попытка слиться с чужой «серенадой», едва не вызвала рвоту. Гайза замер, пережидая приступ, и как опытный пропойца, предпринял следующую попытку лишь отдышавшись.

– Заткнись уже, жирная морда! Пить…

Вряд ли у болезного получилось заметно громче, чем минуту назад. Но очевидно еще в прошлый раз, трактирщик что-то расслышал. Поэтому сейчас он легко прервал утомительные жалобы на жизнь, и тут же поспешил сообщить: он тарабанит ногами, лишь оттого, что руки заняты кружкой пива.

– Уже не такого прохладного, как пол стражи 15 15 Стража – непостоянная единица измерения времени, равная приблизительно двум земным часам. Фризы, янгоны и их ближайшие соседи делят сутки на 12 страж: время от рассвета до полудня – это три утренние, от полудня до заката – три дневные, от заката до полуночи – три вечерние, и от полуночи до рассвета – три ночные. назад, – мстительно уточнил хозяин.

«Будь ты проклят, старая жаба!»

С трудом перевалившись через край невысокой скрипучей койки, последнее пожелание Гайза лишь подумал, не желая рисковать и так почти закончившимися силами. Выбор оказался здравый, и его все-таки не вырвало. И это не смотря на то, что секунду назад он обеими руками приземлился в отвратительно склизкую лужу с кусками едва пережеванного мяса и комками полупереваренных овощей.

«Ага! Все, что должно было случиться, произошло еще вчера…»

Как ни странно, это заметно приободрило взмокшего гуляку.

Переждав вращение и очередные взбрыки непокорной утробы, Гайза отправился к запертой на щеколду двери самым надежным способом из доступных: на четырех конечностях, вместо двух традиционных.

О, нет, никакого нежданного озарения! Способ ему был знаком давно, и множество раз опробован. Оставляя липкие пятна в форме собственных ладоней, он довольно уверенно принялся метить тропу в сторону входа.

Конечно, Короткий Гайза предпочел бы плюнуть на все, и отлежаться, выпив кружку пива. Пусть и теплого. Дядя, старший над сегодняшней сменой Южных ворот, прикрыл бы своего непутевого родича. Но тогда с открытием въезда в город, никто не оскорбит одного морского ярла, не случится скандала, а небогатому стражнику придется вернуть 60 гельдов.

Которые, кстати, уже частью розданы кредиторам, а частью потраченных на шлюх и вино.

Нет, конечно же, 60 полновесных серебряных блестяшек были большими деньгами и составляли почти половину годового жалованья местного стражника, но проблема была в другом. Мужчина до дрожи боялся своего нанимателя, и очень не хотел бы вызвать его неудовольствие.

«…и все-таки, зачем клятому ивингу все это нужно?!»

Вчера было не до размышлений, но этот проблеск сознания стал последним, о чем успел подумать пропойца, прежде чем выпрямиться вдоль стены, откинуть щеколду. В процессе подвига он на много ударов сердца потерял возможность связно соображать все-таки блеванув под ноги попытавшемуся войти трактирщику.

* * *

Южные предместья Линкебанка

Городские ворота и рогатки в предместьях разомкнулись с первыми лучами светила. Едва восход подкрасил небо, как центральные кварталы привычно отозвались на это звонкими одиночными ударами в било 16 16 Било (звонило, сторожевая доска или плита) – деревянная или металлическая доска (брус), по которой ударяли клепалом – молотком (палкой); в древности это был распространенный бытовой и сигнальный музыкальный инструмент. , возвещая о первой утренней страже. Как собственно и всегда.

Наружу потянулись путешественники и купцы, внутрь – немногочисленные припозднившиеся вчера гости и терпеливо ждавшие сигнала окрестные земледельцы. Поденщики и рабы из ближайших поместий, бонды или их слуги с многочисленных ферм, проснулись заметно раньше, и сейчас спешили превратить результаты своих трудов в звонкое серебро.