Валентин Денисов - Параллели

Тисея знала, что в произошедшем виновато множество учёных и лишь один из них старается хоть что-то исправить. Именно он сейчас стоит перед ней.

В прочем, большинство виновников погибло или умерло через какое-то время после инцидента. Её старик был одним из счастливчиков, сумевших выжить. Но счастья ему это не прибавило. Воспоминания не давали спать и в итоге он придумал прибор, который мог переносить его память в компьютер и обратно. Оказалось, что это больно.

– Ты достала прототип? – окончательно придя в себя спросил Пауэр.

– Да, но…

– Что ты юлишь? – разгневался он. – Ответь на вопрос!

Она уже успела полюбить доброго, лишённого памяти старика и периодически забывала, каким он бывает на самом деле.

– Я потеряла его. – опустив голову ответила она. Ей была известна реакция на подобные слова.

Старик схватил со стола сою кружку и бросил в банки с реагентами. К счастью после недавнего пожара все опасные вещества были убраны в безопасное место. Так утверждал сам Пауэр. Он рассчитал вероятность броска в ту или иную сторону и, определив самую маловероятную из них, переставил реагенты туда. К удивлению Тисеи его расчёт сработал. Хотя, чему она удивлялась?

– Почему ты не вернула его? – собравшись спросил старик.

– Я не заметила пропажу. А, когда заметила, найти уже не смогла.

– Ты хочешь сказать, что…

– Да. Я прошла по тому же маршруту, но так и не нашла прототип. Видимо его кто-то подобрал.

– Ты хоть понимаешь, что это значит?

– Понимаю. – разве могла она этого не понимать?

– Тогда ищи его! – потребовал он и отвернулся к компьютеру. Его пальцы забегали по сенсорным кнопкам и на экране начал набираться текст.

– Путешествия становятся очень опасными. Мне не помешало бы оружие.

– Оно может не сработать в параллелях. Разве ты забыла?

–Помню. – ответила она. – Так же, как помню о том, что передо мной великий учёный!

– Я что-нибудь придумаю. – пообещал он.

***

Тисея вышла из лаборатории и тёмный мир сразу же проглотил её. Казалось, что единственный светлый уголок остался позади. Осталось позади и чувство счастья.

Улицы города были освещены тусклым светло-серым светом. После инцидента всё яркое и светлое было запрещено. Её деду лишь чудом удавалось остаться незамеченным. В прочем, его лаборатория располагалось в столь удачном месте, что стрИхи туда не заходили – она располагалась на свалке металлолома, которую они не любили из-за расположенных на ней сильных магнитов.

Стрихи – металлические твари, обладающие на столько прочным панцирями, что сложно было поверить в их органическое происхождение. Однако это было так и в закрытой металлическим пластинами груди билось настоящее сердце, гоняющее по телу зелёную кровь.

– Представьтесь! Почему не дома? – скрипучий голос прервал размышления и перед девушкой выросло чёрное существо с четырьмя трёхпалыми руками и мордой, похожей на осьминога, щупальца которого усохли и теперь болтались в виде бороды.

– Тисея. – представилась она. – Иду домой. Заходила к больному дедушке.

Стрих изучающе посмотрел на неё своими красными, похожими на огранённые рубины глазами. Она знала, что в этот момент его мозг ищет её данные во вбитой в него базе. И это успокаивало. Для стрихов она была обычной девушкой, ухаживающей за своим дедом.

– Проходите. Советую не задерживаться, если не хотите попасть в изоляцию.

Изоляцией называлась тюрьма, в которой держали всех, кто ослушался новых правителей. Степень провинности не имела значения – люди оттуда не возвращались.

– Прошу прощения! – ответила она. – Он сегодня совсем плох…

Стрих направился своей дорогой, ничего больше не сказав.

Тисея последовала его примеру. Ей нужно было отдохнуть. Завтра ей предстояло направиться на поиски прототипа.

Алексей проснулся ближе к вечеру. На этот раз ему ничего не снилось, о чём он ни капли не сожалел. Раньше он любил, когда ночь была наполнена разного рода приключениями, но теперь приключения происходили наяву и дополнительных он не желал. К тому же, доставляющая дискомфорт шишка – последствие последнего сна – напоминала о том, что сны не всегда заканчиваются хорошо.

В комнате были разбросаны вещи – точно так, как он привык. Называть это творческим беспорядков было бы глупо, ведь никаким творчеством он не занимался. Но всё же неряшливым он себя тоже не считал. Как бы то ни было, всё встало на свои места и это радовало.