Марк Салимов - Товарищ маркетолох

Я видел, насколько мучительно трудно подполковнику начать по-настоящему предметный разговор, и, пытаясь ему помочь, плёл свою неспешную и ни к чему не обязывающую его беседу. В конце-то концов, у меня тоже были и свои нерешённые дела, время на которые я потратил бы с большей пользой.

– К примеру, – продолжал я настраивать конторщика на деловой лад, – Я знаю наизусть что-то около сотни самых различных определений маркетинга, который до сих пор так и не стал наукой, а потому и изобилует огромным количеством словарных статей.

– Это-то вам зачем?! – не выдержав, выпучил глаза подполковник, – К чему столько-то?

– Как это зачем? – изумился я в свою очередь, – Клиенты-то у меня тоже разные бывают! Вот весной был у меня один батюшка, так ему для начала надо было просто на пальцах объяснить, что такое маркетинг, чтобы дальше вести более предметный разговор.

– Ну и как же вы выкрутились, Марк? Нет, мне и в самом деле интересно это знать, ведь в духовных семинариях, насколько мне известно, ничего даже близкого к этому не дают.

– Элементарно, Ватсон! Просто вспомнил нечто похожее у некоего Игоря Намма. Как мне кажется, только практик мог так цинично определить маркетинг, но, знаете, прокатило!

– Не томите, Марк! – не выдержал Тарасов искусственной паузы в моих словах.

– Так вот, Вениамин Михайлович, этот самый «Мастер», как он требовал себя называть, по крайней мере, на том семинаре, где присутствовал и я, ляпнул буквально следующее: «Маркетинг есть процесс получения овеществлённой в прибыли божьей благодати через любовь к ближнему своему». Вот так, ни больше ни меньше! Однако же, как я уже сказал, прокатило, и именно в таком виде до батюшки быстрее всего дошло достаточно непростое определение понятия «маркетинг».

Подполковник некоторое время дико таращился на меня, а затем внезапно расхохотался, откинувшись на спинку своего диванчика. Однако, через непродолжительное время взял ситуацию под контроль и вскинул руки в извиняющемся жесте начинающим недоумённо оглядываться на нас отдыхающим посетителям ведомственного кафе.

– Ну надо же, – выдавил он из себя, отсмеявшись, – Батюшкина прибыль! Впрочем, Марк, так всегда было есть и будет, пока есть на свете столь подверженное алчности существо, как человек! Весной, перед ЕГ, сам видел в церкви самый настоящий прайс-лист на их услуги. А что, маркетинг и в самом деле определяется как процесс извлечения прибыли?

– Вениамин Михайлович! – укоризненно посмотрел я на этого социолога, – Уверен, вы и без меня прекрасно знаете, что такое маркетинг и с чем его едят! К примеру, для опросов во время проведения всякого рода маркетинговых исследований, если это необходимо, я чаще всего привлекаю студентов именно социологического факультета, как наиболее для этого подготовленных. А один профессор социологии у нас, кажется из педуниверситета, если только память мне до сих пор ни с кем не изменяет, так и вообще своих студентов эксплуатирует и в хвост и в гриву именно на полевых маркетинговых исследованиях!

– Простите, Марк! – посмотрел на меня подполковник глазами кота из Шрека, – А всё же?

– Ну хорошо, Вениамин Михайлович, – сдался я с обречённым вздохом, – Тогда давайте для начала вспомним определение маркетинга, в котором один из его основоположников Филипп Котлер толковал его как один из видов человеческой деятельности, направленной на удовлетворение нужд и потребностей посредством обмена.

– Да, – согласился подполковник, – Это классическое определение даже я знаю!

– Тащ подполковник! – вновь укоризненно глянул я, – Так вот, прошло совсем немного времени и появилось огромное множество, по некоторым сведениям более пары тысяч, других определений, авторов которых почему-то не устраивает мнение классика.

– Сколько?! – вновь вытаращил глаза подполковник, – Я думал их не более пары сотен!

– Как видите, Вениамин Михайлович, их теперь стало на целый порядок больше. Начали всю эту катавасию тогдашние экономисты, для которых рождающаяся бесхозная наука стала как, прошу прощения, прыщ на заднице. В своём благородном стремлении прибрать сиротку, они оказали тому медвежью услугу, назвав процессом, при котором повышается ценность товара и происходит выгодный обмен между покупателем и продавцом. Однако, понятие ценности и выгоды каждый понимает в меру своей испорченности…

– Ну, Марк, экономистов прошлого ведь тоже можно понять! – поощрил меня к развитию темы чему-то явно обрадовавшийся подполковник, исподволь ведущий беседу пока в не очень-то понятном для меня направлении, но, видно на что-то решившись, в кои-то веки, попытался осторожно приступить к своей целевой сути.