Андрей Величко - Юрьев день

– Да нет, так обхожусь. Приятная девочка, веселая, подарки очень любит.

– Да уж, извел ты на нее немало, хотя, конечно, не столько, сколько Ники на свою Верку. Кстати, какие именно подарки ей нравятся?

– Ювелирные, особенно с рубинами.

Ситуация, конечно, становилась интересной. Отец – он что, не человек и не имеет права на, так сказать, небольшой поход налево? Очень даже имеет, особенно если в правильном направлении. Но вот так прямо взять и буквально вытащить любовницу из-под сына ему, конечно, будет несколько неудобно. Значит, что? Правильно, к тому времени она уже должна считаться моей бывшей любовницей.

С утра я намылился в Ялту, к Маришке, но ближе к обеду нашлось время и для балерины.

– Юль, как ты относишься к императору? – поинтересовался я.

– Ой… его величество… он, конечно, неотразим… я даже прямо теряюсь. А что?

– Ты ему тоже показалась слегка неотразимой. Возражать против дальнейшего развития ваших отношений будешь?

– Нет, конечно… но только…

– Вот именно, давай внесем ясность по всем пунктам. Первое – у отца больное сердце, физические нагрузки ему противопоказаны, так что ежели дело дойдет до близких отношений, то ты все должна делать сама. Надеюсь, рассказывать про свою молодость, неопытность, ужасное смущение и прочее ты мне не станешь?

– Ну, раз не хочешь, то не буду. Хотя могу.

– Отцу расскажешь, если понадобится. Далее – хоть ты меня и по всем параметрам устраиваешь, но нам придется якобы расстаться. Как считаешь, кому кого лучше бросить – тебе меня или мне тебя?

– Никому никого. Почему бы нам не расстаться культурно? Ну вроде как побыли вместе и разошлись, что тут такого? Все так делают.

– Ладно, сойдет, но мне теперь потребуется другая официальная подруга. Можешь кого-нибудь порекомендовать?

– Еще как могу! Мне моя младшая сестренка, Маля, ужасно завидует. Она, конечно, не знает, какова на самом деле наша связь, но наверняка с восторгом согласится, если ей рассказать, в чем дело, и предложить заменить меня.

– Так она, наверное, еще девица? Может получиться неудобно, когда наши так называемые отношения завершатся.

– Алик, ей уже целых шестнадцать лет. Какая в таком возрасте может быть девица?

– Тебе виднее. Ладно, будем считать, что договорились.

– Можно спросить, когда я… в смысле мы… В общем, когда мы с его величеством снова увидимся?

– Думаю, уже в Приорате. Здесь, в Ливадии, слишком много лишних глаз.

– А там их что, нет?

– Тоже есть, но меньше. И они давно приучены смотреть только туда, куда можно. А куда нельзя – не смотреть.

Провернуть задуманное дело удалось без особого труда. Вернувшись из Крыма, Юля привела в Приорат свою сестру Матильду. Надо сказать, особого впечатления она на меня не произвела. Личико еще туда-сюда, но фигура совсем не в моем вкусе. Если бы у меня не было Маришки и пришлось бы выбирать между Матильдой и Юлией, то я без всяких сомнений выбрал бы старшую. Но так как мне с Малечкой детей не крестить, то и она сойдет.

Об этом быстро узнал отец, а дальше было дело техники. Он, собственно, и раньше не игнорировал Приорат, а теперь стал появляться там раз в неделю. Правда, мои личные дела от этого, если не вникать в суть, стали выглядеть довольно странно.

Отец считал, что я живу с Матильдой, а с Юлей мы мирно разошлись, и теперь она живет с ним. Но для маман расклад, естественно, был другим. То есть, с ее точки зрения, я продолжал жить с Юлей, но зачем-то познакомился еще и с ее младшей сестрой. Похоже, она подозревала, что я решил попробовать любовь втроем. Для всех остальных обитателей Приората, кроме Петра Маркеловича и Михаила, Юля ушла от меня к Мише, а я в ответ сошелся с ее младшей сестрой. Ники, знавший меня лучше многих, решил, что обе сестры Кшесинские нужны только для создания дымовой завесы, но сам объект, от которого они, по его мнению, отвлекали внимание, брат определил неправильно. Так как он под конец наших шашней с Людочкой про них прознал, то теперь подозревал приоратскую повариху, в чем-то на нее похожую. Это была дама лет сорока, имевшая даже более внушительные пропорции, чем моя ненаглядная мышка. В общем, не запутаться, когда кто в чьих глазах чья любовница, стало довольно трудно, но пока мы справлялись.

Косвенным следствием амурных шалостей папаши стало то, что теперь он чаще общался только со мной одним, без присутствия Николая. Просто потому, что выбирал для встреч с Юлей такое время, когда брата в Приоратском дворце не было и вероятность его появления была минимальной. В результате мне пришлось поучаствовать в подготовке первой встречи нового германского императора со старым российским.