Андрей Величко - Юрьев день

– Да, цыганка, только не мне и не сейчас. Нашему несчастному деду еще в шестьдесят пятом году. Он незадолго до второго покушения рассказал об этом княгине Долгоруковой, а она решила, что не имеет права держать такое в тайне.

– И как же звучало предсказание?

– Примерно так – смерть четыре раза пройдет рядом с императором, лишь задев его своим крылом, но пятый раз будет роковым и для него, и для России.

Я чуть не опошлил высокую торжественность момента жизнерадостным ржанием. Дело в том, что про это предсказание я читал еще в двадцать первом веке. Только там фигурировали другие итоговые цифры – когда шесть, когда семь, а иногда и вовсе восемь. Скорее всего, из-за лени и поспешности распространителей слухов – один что-то прочитал в Вики, второй в каком-то левом блоге, третий вообще в Твиттере – и кинулись знакомить публику со своими озарениями, даже не подумав согласовать числа. Ну а здесь и сейчас, ввиду отсутствия Интернета, источников распространения слухов гораздо меньше. Пока прорезался всего один.

– Где же это тебя познакомили со столь ярким образцом предикторского искусства?

– На приеме у Юсуповых. Там была Екатерина Михайловна, она недавно приехала из Ниццы. И рассказала мне эту историю.

– Только тебе или во всеуслышание?

– Ну… так, камерно. Кроме меня ее слушал молодой князь Вяземский и, кажется, рядом стоял какой-то гвардейский поручик.

Я вздохнул. Ну неймется княгине Долгоруковой, в этой истории так и не успевшей стать морганатической женой Александра Второго светлейшей княгиней Юрьевской. Что, кстати, пошло ей только на пользу – ее не успела возненавидеть большая часть петербургского высшего света. Подумаешь, бывшая любовница предыдущего императора! Тут и не таких видели. Ее по-прежнему принимали во многих домах, да и сама она время от времени устраивала какие-то сборища в Малом Мраморном дворце, отошедшем ей по завещанию деда.

– Помимо того она сказала, что еще до смерти деда говорила об этом старшему Вяземскому, он должен помнить, – не унимался Николай.

– Не спорю, вполне могла говорить. Дело в том, что в шестьдесят пятом году не так уж трудно было без всяких цыганок догадаться, что на императора обязательно начнутся покушения. А дальше – дело техники. В разных местах сделать несколько предсказаний, отличающихся только цифрами. Два раза смерть промахнется, три, четыре, пять и, наверное, шесть. Хотя для гарантии можно добавить семь и восемь. Совпавшее с действительностью предсказание вспомнится, остальные забудутся.

– Неужели ты считаешь княгиню шарлатанкой?

– Нет, всего лишь добросовестно заблуждающейся женщиной, к тому же до сих пор тяжело переживающей смерть деда. Жаль, что не удастся выяснить, кто именно сделал ей это предсказание. И кому еще – с другим числом покушений. Хотя… в общем, над этим надо подумать.

На самом деле тут пора было уже не столько думать, сколько трясти – это я цитирую известный анекдот. То есть настало время идти с сольным выступлением к отцу, что я при первом же удобном случае и проделал. Нужно было продолжать капать ему на мозги по поводу задуманной мной спецслужбы, и мне казалось, что слухи о предсказании вкупе с моей интерпретацией могут оказаться кстати.

Однако отца в первую очередь заинтересовали не мои новые соображения, а вопрос – почему я пришел один, без Николая?

– Потому что создаваемая служба обязана быть по сути своей абсолютно секретной. А Ники не должен принимать участия в ее работе из опасений хоть и маловероятного, но тем не менее возможного скандала в случае утечки сведений. Он все-таки цесаревич и должен быть вне подозрений.

– А я, по-твоему, не должен?

– В идеале и вы должны, но, так как идеал недостижим, тут можно применить волшебное слово «официально». Потому что без вашего разрешения я при всем желании ничего сделать не смогу, но официально вы ничего знать не будете.

На самом деле я, конечно, слегка лукавил. Смог бы я что-то сделать и без помощи венценосного родителя! Но получилось бы хуже и отняло бы существенно больше времени.

– Вообще-то мне Судейкин уже говорил о чем-то подобном, – вздохнул император. – И я не хотел идти тебе навстречу вот из каких соображений.

Они явно были непростыми, император время от времени замолкал и вообще с некоторым трудом подбирал слова.

– Ведь если ты вдруг захочешь… в смысле подумаешь… или решишь… А, пропади оно все пропадом! Скажу как есть. Если ты вдруг пожелаешь убрать с дороги Николая и царствовать сам, такая служба станет мощным инструментом в твоих руках.