Роман Злотников - Землянин

— Запомни, ты не знал, не знаешь и никогда не будешь знать, как она, жизнь, на самом деле устроена, — сказал ему как-то старик.

— Как это? — удивился Коля.

Лакуна усмехнулся:

— А вот так. Истина — это категория бога, человеком, по определению, недостижимая. Понятно?

— Нет, — мотнул головой Коля.

— И что тебе непонятно?

— Ну, есть же наука, и ее развитие…

— Плодит не меньше заблуждений, чем развеивает, — оборвал его Лакуна. — Не спорь, пока только прими как данность: истина человеком недостижима. Ты же принимаешь, что я знаю гораздо больше о выживании, вот прими и это. Потом сам убедишься. Потом. Потому что сейчас у нас нет времени разбирать это по косточкам. Что же касается твоего выживания, то для него главное, чтобы ты никогда не впал в иллюзию, что ты знаешь истину. Нет, не знаешь и никогда не узнаешь. Ты будешь знать правду. Одну из. Потому что правд много. Даже у нас есть правда тетушки Глио, есть правда Глуча, есть правда гра Агучи, есть моя правда… твоя тоже скоро появится. Но: ни одна из этих правд не является истиной. Хотя какая-то из них, либо из тех, которые вбивают в тупые головы людям там, наверху, может быть более близка к истине, чем какие-то другие. Более близка, но не являться ею. И если ты сможешь вычислить и составить для себя такую наиболее близкую к истине правду, а затем начать жить в соответствии с ней, то будешь делать меньше ошибок, чем другие. Понятно?

Коля согласно кивнул, хотя не очень-то понял.

— Ладно, — вздохнул Лакуна, — потом поймешь. Просто помни: что бы ты ни считал самой настоящей и самой точной и верной правдой — это всего лишь версия. Одна из… Пусть в данный момент она и кажется тебе самой точной и истинной, но она именно одна из. Поэтому, даже если ты начал действовать в соответствии с этой версией, будь готов к тому, что в процессе откроются новые обстоятельства и все твои построения и планы ухнут в трубу. Понятно?

Коля снова кивнул. Лакуна снова вздохнул:

— Хорошо, закончим. Поговорим об этом позже. Когда ты будешь к этому готов…

Но больше они об этом поговорить до гибели Лакуны так и не успели. И только лежа в клинике профессора Нэйджела, Ник начал потихоньку понимать, о чем это тогда говорил старик. Потихоньку, не все, не сразу, но именно понимать, а не просто слышать и запоминать…

И вот теперь он пропустил мимо ушей то, что посчитал глупостями, никак не согласующимися с его, ну конечно, совершенно верной и точной картиной мира, и потому — не имеющими значение. И лишь после того, как он это пропустил, до него дошло, что в этих глупостях могла содержаться жизненно важная для него информация. Которая, кстати, могла бы еще и повлиять на ту картину мира, которую он считал единственно правильной. Черт, и как ему теперь восстановить все, что он пропустил? Просить диспетчера пересказать все еще раз? Ник вздохнул…

— Ничего, парень, — кивнул ему диспетчер, воспринявший этот вздох на счет рассказанной им истории. — Дадут боги и духи пустоты, Страшила Трис наконец-то оклемается и станет поспокойнее. От этого всем станет легче. Но ты ее это… береги там. От всех мусорщиков тебе задание, понял?

— Понял, — серьезно ответил Ник.

В первый совместный вылет они со Страшилой отправились точно по расписанию. Ник прибыл на борт даже не за двадцать, а за сорок минут, аккуратно распихал по местам свои немудреные пожитки и отправился в пилотскую рубку.

— Ты что, со всем своим барахлом явился? — воинственно поинтересовалась у него Страшила.

— Ну да, — отозвался Ник. — Я слышал, что мусорщики живут в своих кораблях, а у меня как раз через два дня срок аренды квартиры заканчивается. Вот я и перебрался. А разве ты не из-за этого потребовала, чтобы у нас тут все было раздельным — и душ, и кухня?

Похоже, что не из-за этого, но Страшила Трис не стала ему ничего говорить. Только молча развернула свое кресло и кивнула ему на второе, установленное в рубке только что, во время ремонта.

— Садись, через семь минут вылет.

От станции они отстыковались ровно через семь минут. План полета Страшила ему не скинула, но все равно до Мусорных полей пилить было не менее двух суток, так что Ник решил сначала просто помалкивать и делать все, что ему велят.

Полет прошел спокойно. Ник почти безвылазно торчал в пилотском кресле, хотя корабль большую часть времени вел автопилот, а все маневры производила сама Страшила, появляясь в рубке только на те пятнадцать минут, в течение которых их надо было подготовить и провести. Но та заявила, что не собирается подтверждать пилотский ценз «придуркам, способным исполнять на корабле только роль груза, отлеживавшего себе бока в каюте». Так что ему пришлось исполнять роль груза, мозолящего свою задницу в пилотском кресле, убивая время очередным просмотром базы по кораблям, которые могли встретиться им в Мусорных полях. Но, как бы там ни было, свои положенные восемь часов сна в сутки он получил и часть из них тратил на разминки и тренировки действий в невесомости. Это было несложно, так как двигались они по сложноэллиптической траектории, то есть участки без тяги были достаточно протяженными, а система искусственной гравитации бота позволяла осуществлять местное отключение.