Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – Властелин Багровой Звезды Зла

Альбрехт тихохонько охнул, конь под ним беспокойно попятился, а Бобик отпрыгнул и зарычал.

Все трое то и дело косились в мою сторону, хотя тут же поворачивали головы в сторону котлована.

– Сэр Ричард, – сказал Альбрехт шепотом, – оно там поднимается!.. Вы… уверены?

Боль ушла совсем, только в ногах тяжесть, я ответил почти своим голосом:

– Нет… Но если получится… вы представляете…

– Нет. А вы?

– Тоже.

– Тогда как…

– Что-то просматривается, – сообщил я, – вроде рыбы в тумане.

– Большой?

– Левиафан перед такой вроде пескарика.

На внутреннюю стену котлована снизу пал страшный багровый отсвет. С замиранием сердца смотрели, как поднимается все выше, призрачное багровое пламя выметнулось наружу и воспламенило низко проплывающее облачко, превратив из белоснежного барашка в пропитанную кровью повязку на голове раненого.

Появилась и быстро пошла вверх красная вершина купола, а в глубине угадывается эта блестящая красная гора металла, пугающе громадная и страшная в своей несокрушимости, похожая на литой панцирь бога размером с горный хребет.

– Маркус, – сказал я властно, хотя голосок в конце сорвался на мышиный писк, – остановись!

Тугой жар ударил в голову, я невольно взвыл, но Альбрехт не заметил, остановившимися глазами смотрит на вершину горы из красной стали, что замерла всего в ярде от края котлована.

Он шумно выдохнул, лицо белое, как мел, едва-едва прошептал:

– Сэр Ричард… это сумасшествие…

– Еще какое, – ответил я с дрожью, – хорошо, что я частенько вот так, не подумавши… Если бы подумал, ни за что бы… Маркус, пандус!.. В смысле, трап, трап!.. Сходни!

И снова боль и жар во всем теле, но я инстинктивно набрал в грудь воздуха и терпел, Альбрехт тоже застыл, страшась шевельнуться и даже вдохнуть.

Несколько секунд ничего не происходило, затем прямо на верхушке купола, на сплошной и с виду монолитной плите вздулся горбик, преобразился в подобие трапа и начал быстро вытягиваться в нашу сторону, длинный, тонкий и ничем не поддерживаемый в воздухе, вот-вот переломится под собственным весом.

Наметились даже ступеньки, грубые и плохо оформленные, по краям висят неопрятные красные сосульки, сам трап выглядит так, будто наскоро слепили из щедро смешанного с красным перцем теста.

Преодолев под углом снизу вверх бездну от вершины купола и до края котлована, трап бесшумно лег концом на край обрыва, а сосульки, как зубы, глубоко вошли в землю.

Я поежился, но сердце, несмотря на боль, колотится, как птичка в клетке, чувствуя, как вот-вот выпустят на свободу.

– Сэр Альбрехт, – прошептал я, – это эпохально…

– Мой лорд?

– Разве не видите, – сказал я, – общаемся!.. Начало хорошее, а потом и до баб дойдем…

Он расширенными глазами, едва удерживая коня, смотрел, как я покинул седло и, подобрав под ногами тяжелый валун, прижал им длинный повод.

– Пойдемте, сэр Альбрехт.

– Ох… вы всерьез? Вот так, без нужды?

– Нужда у людей всегда, – ответил я. – Иначе бы не слезли с деревьев… Смелее, сэр!

Он нервно оглянулся в сторону далекого лагеря.

– А там сейчас пируют…

Я проговорил вздрагивающим голосом:

– Если не мы цари природы, то хто? А Маркус… это как бы природа.

Альбрехт молча, как в ступоре, слез на землю, накинул повод на обломок деревца с уцелевшими сучками и двинулся за мной деревянными шагами.

Бобик, обогнав нас, бодрыми прыжками пронесся вперед, а я торопливо прикидывал, насколько Маркус улавливает мои желания…

Когда прошли до середины трапа, под ногами дрогнуло. Трап понес со все возрастающей скоростью прямо в стену металла.

Альбрехт оглянулся, охнул.

– Сзади нас ничего нет!.. Мы в ловушке!

Бобик попятился, шерсть поднялась дыбом, а из горла вырвался грозный рык. Я ответить не успел, нас ударило о стену… этого ожидал и уже напряг мышцы, но стены нет… хотя есть, вон позади, а нас внесло в огромный зал странной и дико изогнутой формы, даже под ногами пол в ямах, наростах и трещинах.

Бобик тут же соскочил с трапа, осмотрелся и запрыгал вокруг нас, приглашая побегать в такой интересной пещере.

Альбрехт оглянулся, голос его задрожал, как туго натянутая тетива:

– А где эта самодвижущаяся лестница?

У меня у самого голос прозвучал как-то нетвердо и не по-императорски:

– Растаяла, – ответил я, – за ненадобностью.

– Здесь все на магии?

– Замрите, сэр Альбрехт… Это как новый жеребец… Купить купили, но вот с какого боку подойти, чтоб ни зубами, ни копытами не достал…