Александр Прозоров - Земля предков

У самой каменной мостовой пристань была уничтожена и финикийцам пришлось пробираться дальше по воде. Здесь оказалось довольно глубоко, почти по грудь сразу у кромки берега. Когда, искупавшись, – что было даже приятно после всех злоключений в пыльном чреве пирамиды, – они вновь взобрались на уцелевшую часть грузового пирса, им уже никто не мешал выбирать себе корабль. Федор быстро присмотрел не слишком большое суденышко с четырьмя веслами, по два с каждого борта, и высокими бортами. На нем перевозили какие-то мешки, а не каменные блоки, как на остальных.

– Берем вот это, – указал он на кораблик, рядом с которым стоял озадаченный и насмерть перепуганный приказчик в коротком одеянии из зеленой материи. Он с недоумением взирал на появившихся после очередного толчка из воды странных изможденных людей, явно не местного происхождения. Таких доспехов и оружия он никогда не видел. Пришельцы столпились вокруг него и молча взирали, как стая ягуаров на свою беспомощную добычу.

– Если сам исчезнешь, я не буду тебя убивать, – спокойно, по-русски объявил ему Чайка, поигрывая фалькатой, и добавил, – а корабль твой мы заберем, извини. Нам он нужнее.

Перевода не потребовалось. Приказчик развернулся и нырнул в воду прямо в одежде, бодро поплыв к берегу.

– Все на корабль, – приказал Федор, глядя на быстро темнеющее небо, – отчаливаем. Если нам повезет, успеем добраться до другого берега еще до полной темноты.

Быстро разобравшись по веслам, – беглецы, хоть и были финикийскими пехотинцами, но в душе всегда оставались народом моря, – бойцы Федора принялись грести изо всех сил. Вскоре они отдалились от обжитого берега на приличное расстояние и были уже на середине озера. Индейцы находились на корме, в двух шагах от рулевого, а Федор Чайка и Лехой устроились на носу, посматривая вперед. Корабль все же был грузовой, и места здесь было хоть отбавляй. Двигался он, по мнению Федора, слишком медленно, – любая быстроходная боевая лодка догнала бы его в два счета, – но их, к счастью, никто не преследовал на этот раз. Темная гладь воды казалась абсолютно пустынной. Жителям неизвестного города было сейчас не до них. И, отплыв на середину вытянутого озера, откуда весь город стал виден как на ладони, Чайка понял почему.

В последних лучах закатного солнца, едва пробивавшихся сквозь пылевое облако, перед ним раскинулась панорама гигантского города, вернее того, что от него осталось после удара стихии. Разгневаннее боги рассердились на обитателей этого города не на шутку. От края и до края, вдоль всего побережья, тянулись руины многочисленных полуразрушенных строений. Уцелели только самые мощные, да и то не полностью. Несколько огромных пирамид, которые все еще поражали своим величием, были изрядно потрепаны. Большинство лишилось вершин, а, вместе с ними, и храмовых построек, что венчали все высокие пирамиды. Те, что были поменьше, сохранились лучше, но, также потеряли свой первозданный облик. Площади вокруг были завалены обломками. И такое творилось повсюду, куда только мог заглянуть пытливый взор военачальника карфагенян, не говоря уже о жилых кварталах, что попросту рассыпались в пыль. Там словно стали голодных муравьев, бродили едва различимые отсюда люди, оплакивая погребенных под обломками.

– Да, прогневались местные боги, – подытожил собственные наблюдения Федор, – просто последний день Помпеи.

– И поделом, – пожал плечами Леха, подставляя лицо свежему ветру, – Нечего было над нами измываться.

– Не скоро они в себя придут, – подумал вслух Чайка, переводя свой взор с ближнего берега на дальний, который был уже хорошо различим, – во всяком случае, надеюсь, что нам хватит времени уйти отсюда подальше.

– А куда идем, командир? – уточнил прямодушный Ларин, кивнув в сторону невысокой горной гряды, находившейся у них за спиной, – если так плыть, то это озеро только уведет нас еще дальше от побережья.

Федор покрутил головой и ответил не сразу. Он и сам еще толком не знал, что делать дальше, но Ларин был прав в одном. Сейчас их кораблик медленно, но верно, удалялся не только от преследователей, жаждавших вырвать их сердца, от этого проклятого города с его злополучными пирамидами, но и от побережья, где их ждало спасение. Хотя в том, что это так, Чайка уже сомневался. Пока что им самим только чудом удалось выжить и для этого приходилось все время убегать. А что стало с их соплеменниками и последним кораблем, оставшимся на неизвестном берегу, можно только догадываться. Армия воинов ягуара, без сомнения, уже побывала там. Скорее всего, думал Чайка, они погибли. Но внутренний голос все же слабо нашептывал Федору, что надежда есть. И хотя опыт говорил ему скорее иное, он не мог сразу прогнать это чувство. Ведь, отказавшись от надежды, придется признать, что теперь ты здесь один и обратной дороги за океан больше нет.