Семён Афанасьев - Доктор. Книга 2

– Молоток. Снимаю шляпу.

– Ну. Вербовка на пять, – в тон ему кивает Бахтин.

– Да бог с вами, я не оперирую такими понятиями… Я за социальную ответственность и за здоровые социальные рефлексы, – очень серьёзно говорю им обоим. – Защитить ребёнка от не понятно кого – в моей системе ценностей норма. Если норме препятствуют Закон либо аналогичное – я буду искать способы всё же соблюсти норму. А вы?

Кладу открытую ладонь на середину стола. Первым, абсолютно без паузы, её припечатывает Кузнецов. Его руку сверху накрывает лопатообразная ладонь Бахтина.

– Спасибо, – говорю, обращаясь к ним обоим. – Если это важно, то сегодняшний обед с вами обоими мне стоил больше нервов, чем этот ролик в спортгородке, – указываю на планшет Кузнецова. – Последний вопрос: за обед заплачу?

– Да сиди, бога ради, – отмахивается Кузнецов. – У нас запрещено даже в таком виде принимать скрытые подарки либо финансовые вливания. Даже деньги на представительские расходы специально выделяют. Представляешь, Бахтин?

– Оно логично, но разве это раньше на верхних уровнях – не того?.. не ага?.. – Бахтин делает движения руками, как будто плывёт брассом.

– Не-а, – отмахивается, доставая пластиковую банковскую карту Кузнецов. – В управлении было – вот там было. На негласный аппарат порой… Ладно, ты понял… А тут – как ни смешно, всё до копейки доходит.

Бахтин удивлённо качает головой и кричит в сторону проходящей по соседнему проходу официантки:

– Рассчитайте наш стол, пожалуйста!

Официантка отвечает, что будет через минуту.

– Кстати, – говорит Бахтин, подавая Кузнецову руку. – У меня в конце недели прибавление в семье ожидается – считай, что приглашен. Отказ не принимается.

Мы выходим из ресторана, сталкиваясь на выходе с двумя полицейскими в форме.

Бахтин идёт первым и подходит к двери раньше всех, открывая её; но полицейские идут навстречу, как будто не замечая его.

Не сбавляя шага, Бахтин выходит, цепляя одного из полицейских левым плечом, второго – правым локтем. Задетые полицейские, которых разворачивает массой и габаритами Бахтина, вскидываются:

– Эй, мужик! А ну иди сюда!

С явным любопытством на лице подтягивается Кузнецов, при этом показывая мне за своей спиной руками, чтоб я не лез.

– Вы сейчас с кем разговаривали, господин майор? – демонстративно заинтересованно спрашивает Бахтин.

– С тобой! Ты не видишь, куда прёшься?

– Мне казалось, по правилам, вначале дают дорогу выходящим из здания: иначе входящим не будет места, чтоб войти, – зачем-то продолжает валять дурака Бахтин.

Я это вижу, но не понимаю подоплёки.

Кузнецов просто смеётся за спиной Бахтина.

– А тебе, клоун, что, смешно? – вызверяется на Кузнецова второй полицейский с погонами подполковника.

– Почему мне должно быть грустно? – весело отвечает Кузнецов. – И потом, господин дважды майор, разве вам уставы не запрещают обращаться «на ты» к гражданам, находясь при исполнении дробь в форме?

– Шутишь? – багровеет подполковник. – Я тебе сейчас устрою вечер шутки! Документы достал быстро!

– Вначале предъявите свои, – не прекращает улыбаться Кузнецов, – судя по вашему темпераменту, вы считаете, что у вас прав больше? А я недавно слышал, что закон один для всех?

Майор, стоящий напротив Бахтина, багровеет вслед за подполковником и подступает уже к Бахтину:

– Устроить тебе сладкую жизнь?

Первым на вопрос о документах отвечает Кузнецов:

– Пожалуйста, – и достаёт какой-то маленький пластиковый прямоугольник, недавно введённый вместо документов старого образца – по телевизору передавали. – А теперь ты свои. Достал и предъявил в развёрнутом виде. Чтоб я знал, кому благодарность заслать. И куда. Когда мы вас проверять приедем, – Кузнецов, не мигая, сверлит взглядом полицейского.

При виде пластикового прямоугольника подполковник на две секунды осекается.

Бахтин – из-за спины Кузнецова плохо вижу детали – проводит аналогичные манипуляции напротив майора:

– Так что вы говорили, господин майор? Я не расслышал в той части, где закон не для всех, по вашим словам, одинаков. Будьте добры, повторите? А то я на своей сельской должности за государственным курсом мог и не успеть – просветите меня, убогого?

На улицу попадаем только через пять минут. Я понимаю, что Бахтин с Кузнецовым просто сбрасывают напряжение последних суток, хотя, со своей позиции, не могу не согласиться с постоянно повторяемым ими тезисом о том, что «Закон один для всех».