Георгий Смородинский - Неправильный самурай

– Таро! Он во сне называл себя Таро, – кивнув на меня, подсказал тот монах, которого звали Кио. – В те ночи, когда Райдэн-сама [16] Райден или Райдзин – бог грома в буддийской, а затем и в синтоистской религии Японии. Сама – суффикс, выражающий максимально возможное уважение и почтение при обращении к кому-либо. особенно гневался.

– Таро – сын дракона, ага, – хмыкнул я, вспомнив аниме, которое смотрел в далеком детстве [17] «Таро – сын дракона». 1979 год. .

– Что, прямо из яйца вылупился? – в глазах старшего монаха мелькнула ирония.

– Из икринки, – в ответ усмехнулся я и вдруг сообразил, как глупо выгляжу. Шестнадцатилетний пацан не может так разговаривать со взрослыми мужиками, особенно если он азиат! С другой стороны, если я потерял память, то могу и не знать всех этих условностей. А раз так – нужно вести себя, как привык. Фальшь-то они сразу почувствуют…

Очевидно, заметив промелькнувшие на моем лице колебания, монах чуть склонил голову и осторожно спросил:

– Что-то вспомнил?

– Нет, – покачал головой я, – но имя Таро ничем не хуже всех остальных, так что можете называть меня так.

Монах некоторое время молча смотрел мне в глаза, затем едва заметно кивнул и попросил:

– Таро, ты позволишь мне осмотреть твой затылок?

Странно как-то звучали его слова. Ласково-напряженно, или что-то очень близкое к этому. Так разговаривают с безнадежно больными и сумасшедшими. Ну и еще – с большими собаками, чтобы их случайно не разозлить. Интересно…

– А что с моим затылком не так? – отступив на шаг, осторожно уточнил я. – И как ты собрался его осматривать?

– Просто взглянуть, – монах сделал успокаивающий жест, в глазах его что-то мелькнуло. – Понимаешь, Таро, ещё в полдень твоё тело было мертво. Кто-то проломил тебе голову…

– Че, серьезно? – поморщился я, впрочем, не особенно удивленный таким оборотом. Не, ну а чего тут теперь удивляться? Наоборот – радоваться нужно, что меня не «подселили» в живого. Так хоть совесть не будет мучить.

– Да, серьезно! Мы пошли готовить тебе костёр, а тут Харухи прибежала и позвала нас обратно. – Монах обернулся, кивнул на женщину и снова посмотрел на меня. – Дело в том, что она с детства не разговаривала, и мы благодарны тебе, Таро, за её исцеление, но хотим убедиться, что ты не асур.

– Не знаю, кто такие асуры, но посмотри, – я хлопнул себя по затылку и, обернувшись, сделал приглашающий жест. – Ты можешь даже потрогать.

– Спасибо, – кивнул тот и, приблизившись, протянул ко мне руки.

Осмотр продлился пару минут. Монах трогал затылок, нажимал в разных местах и что-то негромко бормотал себе под нос. Слов было не разобрать, но я не особо-то и старался. Закончив меня ощупывать, он отошёл назад с озадаченным видом и, сложив перед грудью ладони, коротко поклонился:

– Мы приветствуем тебя, Таро, в святилище Милосердной Каннон.

Монахи за его спиной склонили головы. Из глаз женщины пропал страх.

– Все в порядке? – слабо понимая происходящее, я вежливо кивнул им в ответ. – Если да, то подскажите, где я и какой сейчас год.

– Мы в провинции Сато, на земле клана Ясудо, неподалёку от границы со Степью, – пояснил монах, наблюдая за моей реакцией на свои слова. – На дворе эра Познания. Двадцать седьмой год правления императора Горо, четыре тысячи сто семнадцатый год от Вознесения Великого Небесного Дракона.

О-хре-неть!!! Это куда же меня, сука, занесло?! Четыре тысячи хрен знает какой год! Драконы, императоры и проломленная голова, а на дворе гребаное Средневековье! М-да… Я вздохнул и посмотрел в сторону леса, возле которого ютились небольшие деревянные домики с гнутыми крышами. Где-то там, в другом мире, остались друзья и все мои знакомые женщины. Цивилизация с её компьютерами и ядерными ракетами. Страна, за которую воевал, и могилы родителей…

– Послушай, Таро, ты можешь пока остаться у нас, – заметив мое состояние, монах сделал успокаивающий жест. – Поживи, пока память не вернётся.

– Да, спасибо, – я благодарно кивнул и со вздохом опустил взгляд. – Только для того, чтобы вспомнить, мне нужно будет понять…

– Мы поможем тебе вспомнить, – уверенно произнес монах, и в этот момент на территорию святилища зашли трое мужчин.

Старший – высокий, широкоплечий мужик с густыми усами и холодным надменным взглядом – был экипирован в пластинчатый корсет-кирасу с длинным подолом. На голове – хорошо узнаваемый шлем с присоединенными пластинами для защиты шеи и небольшой декоративной фигурой. Кабуто [18] Кабуто – японский тип шлема. или как-то так – точно не помню.