Юрий Корчевский - Разведчик. Заброшенный в 43-й

Двигались до утра. Два часа, потом короткий отдых – и снова вперед, к линии фронта. Немец сковывал движение группы и был как гиря на ногах. Кроме того, по мере приближения разведчиков к передовой стали встречаться полевые госпитали, артиллерийские батареи, танковые подразделения. Старшина в таких случаях сверялся с немецкой картой – совпадают ли сведения? Сведения совпадали, и они аккуратно обходили подразделения, а это – лишний крюк, потеря времени.

Старшина все чаще поглядывал на часы и наконец объявил привал.

– Все, парни, на дневку останавливаемся. Дальше нельзя, опасно, светать начинает.

Обидно, до передовой рукой подать, километров пять. По мирным меркам – тьфу, час прогулочным шагом. Но спешка могла привести к гибели группы и потере с таким трудом доставшегося «языка».

Решение старшины в душе одобрил каждый из разведчиков, белым днем через несколько линий траншей ни за что не пройти.

Они поели консервов, накормили пленного и завалились спать в лесной ложбинке. Место удобное, в десяти шагах пройдешь и не заметишь.

Старшина назначил часового – они менялись каждые четыре часа, чтобы все разведчики отдохнуть успели. В отличие от пехотинцев, где наручные часы были редкостью – особенно в первые годы войны, разведчики их имели все, без них в тылу врага невозможно согласовывать действия. Конечно, часы были трофейные, но не дешевая штамповка, а довоенного производства.

Разведчикам позволялись вольности, за которые других военнослужащих наказали бы. Например, они могли постоянно носить при себе боевые ножи. Кто-то имел отечественные, другие – снятые с убитых немецких разведчиков – у них была качественная сталь, которая не ржавела. О хороших кожаных сапогах или трофейных кожаных ремнях вместо наших брезентовых даже не упоминалось, как и о компасах. И карты немецкие точнее наших были, каждый ручей, каждое отдельно стоящее дерево указано было. Жаль только, не все по-немецки читать названия могли.

Обеспечение немецких войск было на высоте: Германия готовилась к войне тщательно, и Европа помогала. Многие виды техники выпускались на присоединенных территориях – той же Австрии или Чехии.

Вроде бы культурная, развитая нация, однако жестокость немцев – и не только эсэсманов или карательных отрядов – поражала. Мирных жителей уничтожали целыми деревнями – женщин, детей, стариков, людей явно не военных, не способных оказать сопротивление.

Отсыпались и отдыхали разведчики весь день и вечер и из леса вышли уже после полуночи. Днем старшина тщательно изучал свою и немецкую карты и теперь по темноте вел свою группу уверенно.

Передовая обозначила себя издалека. Уже за два километра стала слышна пулеметная стрельба, затем, по мере приближения, – отдельные выстрелы. Стали видны и осветительные ракеты.

Немцу снова воткнули в рот кляп, чтобы он не крикнул и не поднял тревогу – кто знает, что у него в голове? Может, он из идейных наци? Правда, выглядел гауптман уже далеко не так браво, понял: либо он подчинится и будет у русских в плену, либо погибнет, и не исключено – от своих, при переходе передовой.

Когда, по ощущениям, передовая была рядом, разведчики опустились на землю и дальше передвигались уже ползком. Впереди, на удалении десятка метров, двигался Самохин – в случае опасности он подаст сигнал.

Через третью линию траншей, почти пустую – лишь из блиндажа доносился звук губной гармошки, – они перебрались благополучно. Метров через двести-триста – вторая линия, по ней прохаживались часовые, и ближнего из них выдал отблеск на примкнутом штыке винтовки.

Игорю порой казалось, что кожа у него на локтях и коленях скоро сотрется до крови – она саднила. Придавало сил осознание того, что свои уже близко. Стоило перебраться через последний ряд немецких траншей, и дальше уже была «нейтралка», там уже легче.

Перед последней траншеей они лежали долго, наблюдали. Справа – дот с пулеметом, оттуда слышен разговор пулеметчиков. Не спят, сволочи! А гауптман говорил, что на этом участке не самые боеспособные части. Врал?

Они дождались, когда погаснет ракета, перемахнули через траншею и скатились за бруствер. И тут Самохин с ходу напоролся на «колючку» с пустыми консервными банками. Перезвон был такой, что и глухой бы услышал. Скрываться было бессмысленно.

– Гранаты в траншею и бегом вперед!

Каждый разведчик имел при себе по две «лимонки», иначе – гранаты «Ф-1», мощные, оборонительные. Долго ли сорвать чеку и швырнуть ее в траншею?