Юрий Корчевский - Разведчик. Заброшенный в 43-й

Разведчики молчали, обдумывая услышанное. Вроде бы все складно. Но ведь как говорится: гладко было на бумаге, да забыли про овраги, а по ним ходить.

Рощица оказалась небольшой, и очень скоро они вышли на открытое место. Пользуясь темнотой, бежали, пока не наткнулись на небольшую речку.

Первым на другой берег перебрался Самохин и махнул остальным рукой.

Речушка небольшая, воды едва ли по пояс.

Перебравшись на другой берег, разведчики вылили воду из сапог, но мокрые галифе и маскировочный костюм неприятно липли к телу.

– Бегом, просохнем быстрее.

И снова – марш-бросок до железной дороги. Тут, в хвойном лесу, они сделали небольшой, на четверть часа, привал и отдышались. А потом – путь вдоль железной дороги, метрах в ста от нее. Передвигаться ближе к железной дороге опасались, поскольку немцы ее охраняли, и периодически по ней проезжали мотодрезины с пулеметом, а после нее – грузовые поезда. Это уже не сорок первый, когда немцы на захваченных территориях пускали поезда днем и ночью.

Наша авиация, в частности Первая воздушная армия, поддерживающая 31-ю армию, окрепла и днем немцам спуску не давала.

В предрассветных сумерках разведчики добрались до Вадино. Через железную дорогу на запад – трасса к Неелово. На эту сторону они не перебирались, а обошли Вадино с востока. Вплотную к станции и станционному поселку подходил лес, однако немцы метров на пятьдесят-семьдесят от Вадино его вырубили, чтобы партизаны не могли подобраться к железной дороге незамеченными. Тут уже разведчики продвигались осторожно, и не зря. Как в темноте Самохину удалось обнаружить растяжку – загадка. Но немцы постарались, и не исключено, что мины противопехотные поставили.

Они залегли в глубине леса, и к опушке выдвинулся старшина с биноклем.

Начало светать. Один из разведчиков бодрствовал – это был Игорь, а Колтунов с Самохиным улеглись спать. За ночь они прошли километров двадцать пять – тридцать – кто их считал, эти километры, устали, и не столько физически, сколько сказалось нервное напряжение. Впереди было еще самое опасное – надо было взять немецкого «языка», и обязательно офицера. Да еще без стрельбы, тихо, желательно вечером, чтобы к утру к своим вернуться, чтобы запас по времени был. Если немцы хватятся пропажи раньше, они пустят собак по следу, и тогда уже не уйти.

В полдень вернулся старшина. Склонившись к уху Игоря, он прошептал:

– Ты как? Сильно устал?

– Терпимо.

– Держи бинокль. Иди на опушку, наблюдай. Особое внимание – второму дому слева. Утром оттуда офицер вышел, я на нем фуражку видел.

На передовой и солдаты и офицеры носили пилотки – так было меньше шансов схлопотать пулю от снайпера. Задачей снайпера было в первую очередь выбить из строя противника офицеров, пулеметные расчеты и артиллерийских наблюдателей-корректировщиков.

Последние несколько метров, оставшиеся до опушки, Игорь полз.

Он устроился поудобнее и поднес к глазам бинокль. Оптика была качественной, трофейной, видно четко, кажется, что немцы рядом совсем, стоит только руку протянуть – и дотронуться можно. Ходят спокойно, разговаривают, смеются, как будто и войны нет. Конечно, до передовой далеко и сюда ни пули, ни снаряды не долетают. Но вот так близко Игорь видел немцев впервые. Даже интересно было…

В один из домов поселка военные заходили часто, иногда к нему подъезжали мотоциклы; наверняка штаб части – там.

За наблюдением время прошло быстро. Сзади появился старшина, лег рядом. Лицо его с одной стороны было помятым – на «сидоре» спал.

– Что скажешь?

– Вон в том доме, который справа, из красного кирпича, штаб. Военнослужащие постоянно заходят, мотоциклисты подъезжают.

– Ага, верно! Приметил я его уже.

– А в бревенчатой избе напротив – столовая, там дым из трубы все время шел. Конец мая, тепло, деревенские печь топить не будут.

– Молодец, глазастый! Про кухню верно усек. Только штаб и кухня нас не интересуют. Нам избы нужны, где офицеры квартируют.

– Видел я их, ближе к левому флангу – там амбар или сарай на отшибе. Немец был – с непокрытой головой. Но погоны витые, серебром отблескивают.

– Дай бинокль, посмотрю.

Старшина наблюдал минут десять.

– Место для захвата удобное. Иди отдыхай, ночь предстоит беспокойная. Парни вон дрыхнут… Буди любого – на часы, а сам ложись.

Ох, с каким удовольствием растянулся Игорь на траве!

Уснул он мгновенно, и уже в потемках его растолкал Сергей:

– Подъем, выдвигаемся к старшине.