Marin Bennet - Дора. Книга 3 - Вознесение

Сидя с невозмутимым лицом, Паллаций слушал ведущего, а затем и попытку Трог-Эрия объясниться. Вначале он уже предвкушал момент, когда в совете станет на одну расу меньше, но когда в зале появилась голограмма неизвестной двуногой формы жизни, использующей какое-то стрелковое оружие… Внутри императора всё стало холодеть, но он не подавал вида, будто происходящее не интересует его больше чем должно было бы. Однако, когда ведущий завершил экстренное собрание, при этом даже не допустив, что всё же эти синие когтистые тощие амантарийцы могут быть причастны к геноциду целой расы, перья на его шее вздыбились, из глаз прыснули слёзы от напряжения. Он едва сдерживал себя, чтобы в своей неимоверной ярости не назвать ведущего идиотом и потребовать выгнать ненавистных из совета, чтобы не начать крушить свою ложу, обвиняя Эрар в предвзятом отношении и в выгораживании преступников. Но он не мог себе такого позволить, иначе могла всплыть наружу слежка с его стороны и искажение официальных потоков информации, что было серьёзными нарушениями, за которые могли не просто выгнать и изолировать, но и отобрать половину звёздных систем, лишить статуса неприкосновенности. Тогда любой мог бы по формальному поводу начать против них войну и захватить. Это было по варварски, но основатели считали, что если у расы вступившей в Галактический Совет нет мозгов для соблюдения правил и ведут они себя как агрессоры, то и относиться к ним следует как к неразумным опасным животным.

Паллаций продолжал сидеть в своём кресле и яростно сжимать пальцами подлокотники, чтобы хоть как-то выплеснуть негодование. Столько лет ожидания, планирования и всё зря – какие-то "человеки" появились незнамо откуда и избавили кровных врагов от наказания. Ярость застилала ему глаза, но разум боролся с бурей эмоций, сдерживая его от принятия фатальных решений.

– Господин…– шёпотом, неуверенно прозвучал голос одного из его советников, прибывших с ним на собрание.

– Что.– сквозь щетинистые зубы-трубочки процедил император, стараясь не переносить свою злобу на своих же подданных.

– Простите что отвлекаю вас от раздумий…Но представитель Рианоилия предлагает приватную встречу для обсуждения важного вопроса…

– Выбери подходящую дату.– делая глубокий медленный вдох, он пытался отвлечься от чувства упущенной возможности.

– Он требует встречу немедленно…

– Требует?!– он резко обернулся к советнику, заставляя свои вздыбившиеся перья на шее вздрогнуть.

– Да, господин…сказал, что знает о нашей " шалости"…– будто вжимаясь внутрь самого себя передавал сообщение бедный ерниолец, опасаясь что невольно станет для правителя причиной эмоционального взрыва.

Представителя тут же обдало ледяной водой, его ярость потухла, уступив место волнению. Паллаций был одним из редких представителей, являющимся ещё и правителем своего народа. Ведь представлять интересы в галактическом совете могли только те, у кого планетарная значимость, то есть значимость индивидуума среди своих сородичей, наиболее высокая. Посему правители управляли внутри расы, а представители решали судьбу всего своего народа, иногда даже не озираясь на стоящих у руля. А являясь и императором и лицом своей расы, ты контролировал всё, и внешнюю политику и внутреннюю, но и ответственность была в разы больше.

– Хорошо. Спроси где пройдёт встреча.– наконец успокоил он себя и пригладил перья на шее.

– Он уже направляется к нам.

– Уже?– вздрогнул мужчина.– " Так не терпится меня пошантажировать? Ну посмотрим что у тебя есть."– думал он, отмечая, что и сам зубы заговаривать горазд и вряд-ли кто-то мог заметить его слежку за амантарийцами.

Дверь распахнулась и в просторную ложу, размером сопоставимую с двухэтажный просторный дом, неспеша вошёл окутанный климатическим полем рианоил. Поприветствовав сидевшего в самом центре владельца помещения, он по приглашению присел напротив, никого более в ложе не было, лишь они.

– Чем обязан столь настойчивому визиту?– поинтересовался Паллаций, глядя в кислотно-зелёные глаза напротив.

– Я хочу предложить вам сделку.

– Какую же?– всматриваясь в чёрное лицо, покрытое драгоценными чешуйками отражающими свет во все стороны, ерниолец пытался понять настроение своего визитёра, степень заинтересованности в данном разговоре, уловить ложь в его последующих словах.