Юлия Фомина - Места слабости

Ника притопнула, проверяя пол на прочность – металлическая поверхность не пружинила и оказалась весьма скользкой. Звук Никиного топота немедленно подхватило чуткое эхо.

Воздух в помещении не казался спертым, однако, вокруг царила просто стерильная чистота, на зеркальных гладях не было ни пылинки. Даже подошвы ее ног почему-то не оставляли следов.

Ника, изо всех сил напрягая зрение, с огромным трудом нашла тонкую линию стыка между пластинами – они были безупречно подогнаны друг к другу.

Неужели, подумала она, такое можно создать человеческими руками? Конструкция помещения выглядела слишком сложной, слишком искусно выполненной и какой-то… очень правильной… Будто сама истина мироздания была кратко и емко сформулирована в этой конструкции…

Ника вплотную приблизилась к отражающей поверхности перед ней, пытаясь рассмотреть зеркальную грань, как это делают маленькие дети, изучающие феномен маминого трюмо… Зеркальная грань была безупречно прозрачной, уводя Никин взгляд в бесконечность отражений. Стальные пластины были безупречно отполированы и невозможно было понять, где заканчивается «наш мир» и начинается «зазеркалье». В итоге, Ника уставилась на собственное отражение. Так ясно как сейчас, девушка себя еще никогда не видела. Зеркало досконально отражало все: складки и мельчайшие, не заметные даже на ярком свету пятна на одежде, едва намечающиеся морщинки в уголках глаз, каждый волосок… Каждая самая малозаметная деталь была видна с какой-то непередаваемой четкостью.

Только сейчас она осознала, что в зеркальном помещении почему-то светло, хотя, невозможно было понять, откуда лился мягкий приглушенный свет. Казалось, что его излучали сами зеркала, будто подсвеченные изнутри.

Ника вновь пробежала глазами по едва заметным стыкам и наконец-то смогла определить, что пол имеет форму идеального шестиугольника. Стены перед ней находились под неким углом так, что помещение представляло собой какую-то сложную фигуру… На что же это было похоже? Нику осенило – на пчелиные соты! Как же странно…

У нее закружилась голова, от слабости она сделала шаг и ступила на пластину стены, податливо подвернувшуюся под ее ногой, будто пол уступил место стене. Или показалось?

Девушкой опять овладела паника. Не то, чтобы она боялась закрытого пространства… Здесь, в этой зеркальной бесконечности, при явном отсутствии выхода, пространства вокруг было одновременно слишком много, при почти полном его отсутствии… К тому же, Ника поняла, что пока она крутилась, потеряла то место, где пластина закрывала выход на улицу.

Что теперь? Она в ловушке? Из горла девушки непроизвольно вырвался крик, тут же подхваченный эхом. Звук, отражаясь, почему-то все усиливался, хотя, по всем законам, давно должен был угасать. Он уже гремел, подобно адскому гром. И, когда, казалось, она была уже почти оглушена, звук внезапно смолк, будто его выключили. Одновременно в одной из зеркальных стен, обнаружился изъян – отражение отсутствовало. Что это? Проход? Видимо, сразу она его не обнаружила из-за того, что уже через метр был все такой же зеркальный поворот, который был виден только под определенным углом зрения.

Ника сделала несколько осторожных шагов и поняла, что вновь попала в тупик. Ее пальцы внезапно уперлись в зеркальную поверхность. Она резко отдернула руку – зеркало, будто током, пронзило пальцы обжигающим холодом.

– Еще и кусаются, – прошептала Ника, затравленно оглядываясь. Она испугалась, что и сейчас эхо подхватит ее шепот. Но на этот раз оно безмолвствовало.

Девушка почувствовала себя ужасно маленькой и беспомощной, в окружении холодной стали, где она, бледная и испуганная, движется, вытянув руки, а сотни ее отражений жадно ловят малейшее движение, чтобы синхронно повторить за ней, ибо собственной жизни у них не было… И от этих бесконечных отражений ничего не скрыть… Никуда не скрыться…

В очередной зеркальной стене, на которую наткнулась Ника в поисках прохода отразились полные слез глаза девушки.

«Разве я плачу?» – удивленно подумала Ника. Она не чувствовала слез, зачарованно глядя, как ее отражение, будто отлепившись от навязанной чьей-то волей синхронности, начало жить собственной жизнью.

И вот, уже на Нике уже совсем не розовые джинсы. Она в красном платье, на немыслимых шпильках… Платье порвано в клочья… В руках девушки испачканная в чем-то красном и тягучем хрустальная пепельница… Неверная шпилька под ее левой ногой предательски подламывается и она, без сил съезжает по стене на пол, откидывая стекляшку и прикрывая беспомощную грудь…