Юлия Фомина - Места слабости

Ника, под немигающим взглядом светловолосого гиганта буквально съежилась и оцепенела от ужаса. Нет, больно ей не было. Гигант сжимал Никино запястье мягко, даже бережно. Однако, она почувствовала, что в единое мгновение лишилась возможности двигаться. Псих все продолжал держать ее за руку, и слова его уже превращались в немыслимую скороговорку, а голос почти перешел в ультразвук:

– Ктулху, Кадастр, Хронос, Кронос, Хронометр, Метро, Аватар, Брама! – и вдруг, будто закончив читать заклинание, совершенно обычным тоном скомандовал, – Пора!

И Ника почувствовала, что вновь обрела способность двигаться. Но тут же обнаружила, что движения ее неестественны, будто кукловод дергал за невидимые ниточки, заставляя девушку подняться из-за стола идти в нужном манипулятору направлении, а ей самой собственное тело подчиняться перестало. Нику обуял ужас. И больше всего страшила сама мысль, что такая беспомощность настолько беспощадно подчиняла ее воле Психа, что прикажи он перестать дышать – и ей ничего бы не оставалось, кроме как подчиниться его воле. Что это? Гипноз? Похищение?!

На стоянке у кафе их ждал видавший виды Уаз Патриот ржаво-зеленого цвета. Кажется, такая окраска называлась «цветом хаки». Псих, будто знавший о способности Ники «уходить» через двери, предупредительно, даже галантно распахнул перед ней дверцу автомобиля. Ника, без единого лишнего движения забралась на просторное переднее сидение и поняла, что даже не может по водительской привычке пристегнуть ремень безопасности без воли гипнотизера.

Внезапная беспомощность просто поражала воображение. Свобода передвижений ограничивалась взглядом: Ника могла беспрепятственно смотреть по сторонам, не поворачивая головы. Говорить она тоже не могла. Наверное, выглядела она сейчас нелепо – неподвижная, будто манекен, с прямой одеревенелой спиной и выпученными от страха глазами.

Псих обошел автомобиль и втиснулся на водительское сидение, как-то по-обезьяньи обхватив явно маленький для его огромных ладоней руль. Заурчал мотор. Псих выудил откуда-то из складок одежды стеклянный шарик с кувыркающейся фигуркой внутри и ловко примотал ее кожаным шнурком на зеркало заднего вида, на то самое место, где у иных водителей болтаются ёлочки-ароматизаторы.

Ника углом глаза пыталась рассмотреть игрушку внутри прозрачного шара. Машина резко взяла с места и выехала на дорогу. При повороте девушку немного развернуло на сидении и теперь она без труда могла рассматривать необычную подвеску.

Оказалось, что внутри сферы расположены миниатюрные песочные часы. Ника никак не могла рассмотреть, на чем же они прикреплены. Казалось, что фигурка парит внутри сферы, не касаясь его стенок. Однако, игрушка казалась живой – как только песок пересыпался из одной чаши в другую, часы без посторонней помощи тут же совершали кульбит и внизу оказывалась пустая емкость.

Увлеченная разглядыванием занятной безделушки, Ника вдруг заметила, что машина уже едет по шоссе.

Псих ехал молча, тоже постоянно поглядывая на подвеску с часами. Ника заметила, что песок пересыпается странно и весьма неравномерно: то он заканчивался в верхней половине буквально за несколько секунд, то продолжал течь долгие минуты. А сейчас, когда они выехали на трассу, будто застыл, почти не убывая из верхней половины.

Наконец, Псих прервал молчание. Некоторое время он обиженно пыхтел, а потом выдал, будто исправный бредогенератор:

– Вот, ты сказала, что я «несу ересь». А сама, глупая и не понимаешь… В каждом моем слове есть семантика, смысл, содержание, сута, суть, сур, асур. И все мегаматрешки гиперриддика речи титанов. А ты пытаешься с 5% функций своего убогого мозга понять то, что сказано для богов. Это речитатив титанов, гиперпрограммы автономного функционирования активации мозга и разума тех лиц, которые желают стать-быть великими и премудрыми. Тот, кто слышит лишь слова, не пытаясь понять содержание, смысл Акватории мудрости вещей разумности Рода, тот не сможет понять ничего, из того, что сказано было премудрыми…

Внезапно он замолк и сосредоточенно уставился на песочные часы, из верхней части которых сыпались последние песчинки. Часы, опустошив верхнюю чашу, сделали кульбит направо и Псих, синхронно, будто повинуясь их движению как команде навигатора, тоже повернул направо, съезжая с трассы на бабочку-развязку.

«Удивительные часы», подумала Ника. А Псих, заметивший ее интерес к стеклянной подвеске вдруг нахмурился и приказал своим густым басом: