Виктор Тюрин - Ангел с железными крыльями

Спустя три недели мы с матерью простились на вокзале с Наташей, уезжавшей на фронт, а на следующий день я посадил на поезд мать. Оставшись один, вдруг неожиданно подумал, что, несмотря на то, что сестра и мать уехали, ответственность, которую я несу за них, никуда не делась. Она тут, со мной. Для меня это было странно, так как возникшие между нами связи, с моей стороны, никак не подходили под понятие родственная любовь, хотя я старательно принимал участие в их жизни.

«Может, просто привычка?»

Так и не придя ни к какому выводу, я занялся своими привычными делами. Тренировки, тир, Публичная библиотека… Жизнь вошла в колею и, казалось, что будет катиться по ней привычно и дальше, как вдруг неожиданно пришла срочная телеграмма. Содержание ее было лаконичным: «Ваша сестра тяжело больна. Санитарный поезд выходит из Петербурга 25–26 сентября. Обратитесь к штабс-капитану Челищеву. Павленко».

Стоящий на дальних путях поезд я быстро нашел благодаря пожилому солдату – санитару, дымящему самокруткой, на которого мне посчастливилось наткнуться прямо у здания вокзала.

– Провожать кого собрались, ваше благородие? – напоследок спросил меня санитар. – Ежели так, то не торопитесь, мы только завтра отправляемся.

– В какое время?

– Не скажу. Только было всем сказано, чтоб в восемь утра были на своих местах. Папироски не будет у вас?

Я достал пятирублевую бумажку и дал ему.

– Благодарствую, ваше благородие!

– Челищева знаете?

– Как не знать! Он комендант нашего поезда. Правильный человек. С пониманием. Вы к нему по какому делу?

– Где его найти? – проигнорировал я вопрос.

– Найдете вагон с надписью «Аптека-Амбулатория», а рядом с ним жилой вагон, там врачи и медсестры. Там же и комендант.

– Спасибо.

Возле указанных мне вагонов я увидел группку из трех молодых людей, одетых в офицерские мундиры, только погоны у них были нестроевые, а серебряного галуна с зеленой выпушкой и просветами. На груди у них блестели нагрудные знаки с буквами «З.В.». Зауряд-врачи. Мне уже приходилось о них слышать. Студенты – добровольцы последних курсов медицинских университетов. Подошел к ним.

– Господа, не подскажете, где можно найти штабс-капитана Челищева?

Они с любопытством посмотрели на меня, потом один из них, яркий брюнет, ответил:

– Второе купе от входа.

Взобравшись по лесенке, я быстро нашел нужное мне купе и постучал. Спустя секунду щелкнул замок и дверь откатилась. У двери купе стоял офицер. Худощавое лицо, строгие светло-серые глаза, аккуратная короткая стрижка. Ворот гимнастерки был расстегнут, портупеи не было. На груди висел орден и крест, а на левой руке надета черная перчатка.

«Инвалид. Боевой офицер».

– Штабс-капитан Челищев?

– Судя по всему, вы это и так поняли. А кто вы?

– Богуславский. Сергей Александрович.

– Что вас привело ко мне?

Я протянул ему телеграмму. Он пробежал ее глазами, потом некоторое время смотрел на меня оценивающим взглядом.

– Почему вы не в армии? – тон его голоса была довольно холодным.

– Воевал с первого дня войны. Получил ранение в голову. Частичная амнезия. Теперь в отставке.

– Звание?

– Поручик.

– Что же это за ранение такое? Извините за сравнение, но при таких плечах вы вместо лошадей пушку потянете и при этом даже не вспотеете.

Своими словами комендант показывал, что не верит мне. Понимая и признавая за ним право говорить подобное, я решил сразу объясниться:

– Можно пройти в купе?

Комендант сделал шаг в сторону, не сказав ни слова. Войдя, снял шляпу и приподнял волосы с левой части головы над ухом, где находилась впадина – шрам от осколка австрийского снаряда, размером с детский кулачок трехлетнего ребенка. Капитан не только посмотрел, но и потрогал его пальцами, после чего спросил:

– Так что вы от меня хотите?

– Возьмите меня с собой!

Челищев потер правой рукой тщательно выбритый подборок:

– Поезд полностью укомплектован. Мест нет. Да и зачем вам ехать? Привезем мы вашу сестру. Через четыре-пять недель будем обратно в Питере.

– Мне надо сейчас.

– Я обязан Михаилу Дмитриевичу Павленко жизнью. Только поэтому вас возьму. Поедете в моем купе. Вещи?

– Мне собраться, что голому подпоясаться. Когда прийти?

– Поезд отойдет завтра утром в восемь тридцать. Оружие есть?

– Наган и кольт, американский.

– Возьмите запасные обоймы. Когда вас ждать?

– Завтра, в семь утра я буду у вас.

Поезд пришел в Минск в пять часов утра. Несмотря на столь ранний час, санитарный эшелон уже встречали. Десятки повозок с ранеными и санитарные машины заполонили пространство вокруг вокзала. Я вышел, постоял в тамбуре, потом опять зашел в купе. Где-то спустя полчаса появился штабс-капитан.