Ванда Леваниди - Сотворить себе врага

Дани глотала слезы, сдерживая рыдания.

Прошло некоторое время, в течение которого девочка слышала приглушенный разговор Отца и Хозяина, слов которого было не разобрать. Затем послышались шаги и Охотник заговорил:

– Да, Хозяин. Ребенок в самом деле умер.

– Отлично, – весело ответил хозяин, – Кончайте с ним.

– ДА…НО – крикнул отец, и Дани выпрыгнула в линзу, в шумящий город, прокручивая в голове все наставления отца.

Теперь она осталась одна. И никто ей не сможет помочь, кроме нее самой.

Возвращаться больше нельзя.

Нельзя и некуда.

Глава 2.

Авет

Вжимаясь в узенький полог тупика, она задержала дыхание. Охранники, проносясь мимо, шумно перекрикивались. Дождавшись пока они отойдут на приличное расстояние, Дани сняла сапоги и промчалась в обратном направлении, пока и вовсе не выбежала обратно в лес Артекса.

Девушка бежала к стене, за которой Авет должен был отдать ей то, зачем она явилась и что в данный момент было для нее дороже ее собственной жизни.

Оказавшись, наконец,у стенки, она поняла, что едва не опоздала – ребята расходились. Подпрыгнув, и ухватившись руками за ветку, она взобралась по ней повыше и присела, чтоб перевести дыхание.

Авет возник бесшумно и тут же закрыл ладонью ей рот, прошептав в самое ухо:

– Вы – девчонки – шумные такие, – на что Дани только смущенно взглянула на него.

Семнадцатилетний парень уже не был похож на Авета, с которым она познакомилась девять лет назад. На мальчугана, с которым ее свела судьба, чтобы дать шанс спастись.

Впервые он увидел ее, напуганную и исхудавшую, на пятый день ее бегства из Артекса. Она сидела в тупике улиц, в самом темном углу и обсасывала корку украденного у развозчика хлеба. Ее глаза закрывались, и она мечтала о беззаботном сне, когда он медленно, чтоб не спугнуть ее подошел и присел на корточки. Она вскочила и, ругая себя за потерянную бдительность, заговорила:

– Я на твоей территории? Я уйду!Прошу, только не бей меня! – и кинула ему в ноги хлеб, который не успела доесть.

Сердце мальчика сжалось, и он вспомнил брата, который возможно так же бродил в одиночестве и в страхе неизвестно где. Тогда, он притянул к себе напуганную девочку и разревелся.

Теперь перед ней сидел красивый парень, с очерченными взрослеющими чертами лица, спортивным телосложением, голым торсом и сильными руками. Они не виделись с глазу на глаз почти два года. И она не могла отвести взгляда, отчего смущалась и краснела, и он тоже разглядывал ее золотые кудряшки и оформленное тело с интересом и чуждым желанием.

– Авет? Ты так…

– Ты тоже похорошела, –перебил он и нахально улыбнулся, подняв одну бровь.

Она хотела кокетливо расхохотаться, но уловила опасность. Парень тоже насторожился. Притянув ее к себе, он глубоко вдохнул запах ее волос и, вложив в руку самодельный желтый конвертик,спрыгнул с ветки деревана стену, за которой жил.

Сидя на дереве, Дани боролась с головокружением от его прикосновенийи всматривалась в его удаляющуюся фигуру, идеально прямую спину и босые ноги. Под ней пронеслись Охранники, держа в руках ее сапоги и унося с собой ее запах. Учуять ее было невозможно.

Девушка дождалась, пока все стихнет и, сойдя с дерева, побежала обратно. В густой лес.

***

Оказавшись дома, Даниэль в первую очередь скинула с себя одежду и прошла в душ. Чем ей нравился этот мир – удобствами. Здесь не нужно было искать укромное местечко у холодной реки вдали от чужих глаз, чтоб соблюсти элементарные правила гигиены. В этом мире можно было в любое время искупаться, покушать и заняться множеством искушающих увлечений.

Даниэль не нравились такие соблазны как: телевизор, дискоклубы и театры – где люди изощрялись, как могли, натягивая на себя маски чужих жизней. Ей для счастья нужен был только свежий горячийхлеб, сделанный в пекарне- он ни в какие рамки не шел с материнским – черствым из отсыревшей муки.

Приведя себя в порядок и обработав расцарапанные в кровь ноги от бега босиком по сухим осенним лесам Артекса, она налила себе чай и, наконец, раскрыла конверт.

В конверте, на выцветшей от времени бумаге, был нарисован мальчик. Дани сразу заметила сходство рисованного мальчика с Аветом, только черты лица на рисунке были немного нежнее – совсем детские что ли. На обороте размашистым мальчишеским подчерком было написано:

«Ты – моя единственная надежда. Он в беде… Его хотят убить те, кто когда-то расквитался с моими родителями. Уверен, о н не знает об этом.