Максим Гаусс - Я буду мстить

Оба отвернулись и продолжили забаву.

А мной овладела слепая злость, что натурально сорвало башню.

Я просто подскочил к Механику и, замахнувшись кочергой, двинул ему по черепу. Тот отшатнулся, схватился рукой за затылок.

Объект Механик. Состояние здоровья 197/200.

– А-а! Баран, ты себе только что приговор подписал! – заорал он, выхватывая нож, больше похожий на тесак.

Но его опередил Жирный.

– «Молот»! «Скольжение»! – заорал толстяк, после чего совершенно неуловимо пропал из виду, как будто скатился куда-то влево и вниз. А через мгновение, появился справа от меня, одновременно делая замах чудовищной битой, с одной стороны утыканной вкрученными болтами.

Хря-я-ясь!

Удар был страшный, неестественно страшный. Кочергу выбило из руки, а головки болтов разорвали кожу и мясо так, что мне в какой-то момент показалось, будто оторвалась кисть. Мозг обожгло адской болью.

Я охнул, не удержал равновесие и рухнул на колени. Обхватил покалеченную руку, отпустил. Неуклюже попытался встать и подобрать кочергу, но куда там…

– Ты попал, зелень! – мерзким голосом процедил Жирный, затем ударил еще раз, но уже по спине. Меня сковало болью, но, кажется, на этот раз он не вложил и половины силы.

– Куда ты сунулся, лошара? На нас? – подстегивал себя Жирный, затем пнул ногой мою кочергу и расхохотался. – Что это придурок, кочерга? Этим ты собрался сражаться? Баран! Да ты знаешь, кто мы? Мы из группы Шмеля, а он тут всем заправляет! Делаем все, что захотим, ничего нам за это не будет. Запомни!

Снова тяжелый удар, теперь по левому плечу. Что-то хрустнуло, а от вспыхнувшей боли меня скрутило так, что я почти перестал воспринимать реальность. Рухнул на землю, но меня тут же за шкирку подняли обратно.

– Э-э, нет! Погоди сливаться! – продолжал веселиться Жирный. Двинул кулаком мне в подбородок.

– О боже, Артем! – неожиданно вскрикнула Линда с расширенными от ужаса глазами, глядя прямо на меня. Ее крепко держал за руки ухмыляющийся Механик.

– Ха, а она его знает! – хохотнул Жирный, обернувшись к девушке.

Ее уже успели частично раздеть. Только сейчас краем глаза я обратил внимание, что на земле валялись разрезанные фрагменты точно такого же грязно-желтого костюма, какой ранее был на мне.

Жирный, не переставая усмехаться, наклонился и заглянул мне в лицо. В нос ударил запах давно нечищеных зубов.

Голова кружилась, острая боль сковала тело. И все же я изловчился и плюнул ему прямо в морду. Кровавыми соплями.

– Ах ты тварь! – кажется, его переклинило. Он ударил меня коленом в лицо, при этом не переставая орать – Может, тебе глаза вырвать? Или башку проломить?

Перед глазами вспыхнуло угрожающее предупреждение:

ВНИМАНИЕ!

СОСТОЯНИЕ ВАШЕГО ЗДОРОВЬЯ РЕЗКО СНИЖЕНО. СРОЧНО ПРИМИТЕ МЕРЫ ДЛЯ СПАСЕНИЯ СВОЕЙ ЖИЗНИ!

Тишина.

Две секунды, три. И наконец…

– А знаешь… Убивать не стану! Падальщики сами с тобой разберутся. Растащат по частям и все. Ногу туда, руку сюда. Тебе понравится!

– Отпустите его, уроды! – полураздетая девушка попыталась вырваться, резко ударив затылком в нос охранника.

– Заткнись, тварь! – ошалевший от боли Механик, прикрывая кровоточащий нос, тут же дал ей звонкую пощечину, отчего голова девушки дернулась в сторону. Затем он просто сгреб ее в охапку и грубо швырнул ее на землю.

– Мех, полегче! – укоризненно произнес Жирный. – Ты б ее не бил, Шмелю ведь показывать. Мы ее три дня искали!

– Да по хер, скажу такая и была, – хмуро отмахнулся тот, вытирая кровь. – Жир, кончай уже развлекаться с этим придурком, погнали обратно. Жрать охота!

– Убедил! Слушай, угости-ка его «Пластырем» напоследок, а? Люблю смотреть, как ты это делаешь, – контролер злобно усмехнулся, пихнул меня ногой в бок.

Где-то сзади меня послышался шум приближающейся машины.

– О, Драйвер подкатил! – довольно хмыкнул Жирный.

Механик кивнул, встал слева от меня. Совершил какое-то движение и…

– «Пластырь»!

У меня в глазах все помутнело. Фокус расстроился, земля ушла из-под ног.

Вспышка. Тьма…

Я с трудом приоткрыл глаза. Оказывается, правый заплыл.

Мерзкое ощущение того, что я вляпался в дерьмо, никуда не пропало и навалилось с такой силой, что ничего в голову не лезло.

Занервничал, попробовал пошевелиться и сильно об этом пожалел. Боль сковала все тело так, что я даже зажмурился.

Самочувствие было хуже некуда. Осознание того, что меня всего поломало, было просто отвратительным. Сковал страх, что таким останусь навсегда.