Игорь Ривер - Повесть о черном, белом и красных

– Вот он, значит, штаб бригады, – сказал Иваныч. – Сейчас доложусь и… А вот и комбриг!

В вышедшем из штаба человеке военного, в отличии от Иваныча, было видно сразу. Даже по тому, как на нем сидела форма, можно было определить, что в армии он не меньше половины жизни. Но вот как издали понять, что он чем-то командует, оставалось для меня загадкой.

Увидев нас, комбриг остановился и направился к нам, раскинув руки в стороны. У них тут такой обычай, что-ли, постоянно обниматься?

– А я вас уже похоронил! Сделали дело? – спросил он, закончив с нежностями.

– А то! Конечно сделали, – ответил Иваныч. – Правда, на обратном пути с беляками пришлось схлестнуться. Но ничего, обошлось. Здесь-то как у вас?

– Как обычно. Казаки иногда наскакивают, но ничего серьезного. Кто это с тобой?

– А это, ты не поверишь, артисты цирковые. Иностранцы. По-нашему не говорят почти. Этого, черного, Егором зовут. Его беляки шашками искололи и помирать бросили, но он, понимаешь, взял и оклемался. А тот – Белов, мы его из плена спасли. Он вроде как врач. Саньке руку поправил – сразу болеть перестала.

Иваныч, видимо, уже настолько привык к своей версии нашего с Альфом происхождения, что она стала казаться ему единственно верной и правильной. Командир бригады тоже в ней сомневаться не стал.

– Вот уж действительно: Черный и Белов… Врач в лазарете всегда пригодится, а этого, здорового, куда хочешь?

– В пулеметный взвод.

– Дело! Пусть-ка "льюис" потаскает. Днем заходи ко мне, побазарим за рюмочкой чая. Есть, что обсудить.

– Что это – "льюис"? – спросил я, когда комбриг повернулся и направился к коновязи.

Мои спутники, которым видимо всё на свете казалось смешным, снова заржали.

– Увидишь! – пообещал Иваныч, который тоже улыбался. – Тебе понравится.

Он не ошибся. Мне действительно понравилось, как понравилось бы любому нормальному орку. "Льюис" оказался механизмом для скоростной стрельбы, "пулеметом". Это уже был не карабин, а нечто гораздо более серьезное. В его магазине помещалось почти полсотни патронов и выпустить их можно было очень быстро. Я даже пострелял из него немного, а учителем моим был тот самый любитель орехов по имени Санька, которому Альф заговорил руку.

– Слышь, а че Василий Иваныч говорил, что ты по-нашему не понимаешь? – спросил он меня ближе к концу дня. – Всё ты понимаешь.

– Плохо, – ответил я. – Не всё. Слов мало знаю.

– Фигня! У нас в отряде китаец был – вот он на самом деле ни черта не понимал. А ты – как с пулеметом родился.

Я был польщен. Хотя если ты умеешь воевать, то ты умеешь воевать чем угодно, а меня этому делу с детства учили. Я ведь не зря так быстро научился говорить с местными. Такое тоже уметь надо и не каждый сможет подхватывать всё на лету.

Вы спросите, почему такой боевой орк, как я, знающий всеобщий и эльфийский языки, оказался десятником у гоблоты? А я вам отвечу: есть причина. На самом деле я начинал службу в разведке и дослужился… Эх, ладно! Чего теперь вспоминать, как и где я облажался? Достаточно того, что в звании меня понизили за дело и хорошо, что не до рядового.

– Постреляем ещё, Санька?

– Нет. Патронов мало, беречь нужно. Ты сам-то откуда?

– Мы свою страну зовем: "Восток", – тщательно подбирая слова, ответил я. – Она далеко.

И неопределенно махнул рукой.

– А я вот с Вятки. На ижевских заводах работал. Там и стрелять научился из всего, что стреляет. Но у нас там сейчас белые.

– Завод? Что это?

– Это место, где разные машины делают.

– А есть место, где хранят книги?

Вот тут он запнулся. Потом ответил:

– Библиотека. А тебе зачем?

– Читать.

– Учиться хочешь? Я бы тоже не против. Но сначала белых разгромить надо, чтобы народ освободился.

– От чего?

– От буржуев, от угнетателей всяких.

Вот теперь я совсем ничего не понимал. Получалось, что хранители знания, о которых говорил Альф, это как раз белые и именно они не позволяют людям учиться. Иначе что мешает тому же Саньке просто прийти в эту самую библиотеку и читать, сколько хочет? Местные книги я уже видел. Здесь был какой-то способ делать их в больших количествах, но если их всё равно на всех не хватает, значит… Да ничего не значит! Они не считают книги ценностью. Тогда непонятно, в чем провинились эти самые “угнетатели”? Я попытался выяснить значение этого слова и снова ничего не понял. Одни управляют, другие подчиняются и не бывает так, чтобы все были равны, хотя бы потому, что есть умные и глупые. Так за что же они воюют?