Елена Петрова - Проклятое везение. Таурин

Получается, я все сделала правильно?!

Интересно, а если бы я выбрала только кого-то одного? Какой бы я стала?

По спине предостерегающе пробежал табунчик мурашек. Может я, конечно, брежу, но чудится мне, что именно те, кто оставлял часть себя в «зеркале», и погибали во время прохождения ритуала. Та самая статистика – каждый восьмой…

И, пожалуй, сейчас я лучше понимаю тех, кто молчит о подробностях ритуала. Думаю, я тоже не стану никому говорить о своих догадках и подозрениях. Есть решения, которые каждый должен принимать сам, без подсказок.

– Налюбовалась? – поинтересовался врач, отвлекая от размышлений. – Тогда давай попробуем встать!

На закате того же дня я, вежливо распрощавшись с невозмутимым Клорром иль Иуверром, стояла перед входом на территорию Академии и ухмылялась, словно лепрекон, обнесший Форт-Нокс. Что-то мне подсказывало, что скоро за этими воротами будет весело. О, да! Мужская Академия, куда традиционно не принимали девушек с момента ее основания. И тут я, честно сдавшая экзамены в тройке лучших, прошедшая медкомиссию и показавшая в процессе обучения не самые последние результаты. И вдруг – девица! Ах, какой шкандаль!

Так и пробивает на «хи-хи». Наш ректор и так любит меня нежной и трепетной любовью, а после моего последнего фортеля с ритуалом, пожалуй, и вовсе повесит мою фотографию в качестве любимой мишени для дротиков. И, к слову, наверняка попытается испортить жизнь обожаемой курсантке. Так и будет, к гадалке не ходи! И не удивлюсь, если гадости начнет делать не он один.

Ой, да к демонам Варры грустные мысли! Я иду радовать ректора своим возвращением. Ну, и всех остальных – до кучи.

Еще раз ухмыльнувшись, я поднесла именной браслет-опознаватель к сенсорной пластине возле ворот, полюбовалась медленно откатывающимися створками, задрала нос повыше и шагнула вперед.

Нейрен. Вот же пакость белобрысая!

И что ему у ворот Академии медом намазано, что ли?

Или… неужели меня ждал?

Ну, точно, бедолага же вторую декаду остается без тренировки. Привык уже за прошедшие месяцы на полетах пар сбрасывать. А я мало того, что в прошлый раз занятия отменила, поскольку с тарианами общалась, так и на этих выходных снова продинамила «поклонника».

Мальчишка окинул меня любопытным взглядом, вгляделся, изумленно уставился на комбез, совершенно не скрывающий, что тело под ним женское, потом повторно поднял глаза к моему лицу и слабо уточнил:

– Дж-жен?..

– Привет, Нейрен, – радостно осклабилась я. Пожалуй, стоит взбодрить моего любимого «соперника».

– Но… это же… дев-вчонка?! – заикаясь, выдал сын адмирала, глядя на меня круглыми, словно у совенка, голубыми глазищами и невежливо тыкая пальцем куда-то в район моей груди.

Ай-яй-яй! И кто его только воспитывал?

– Ага, – ласково согласилась я. – Понимаешь, я тут подумал и понял, что ты отказал мне тогда только потому, что я пацан! Ну, и вот. Теперь-то я тебе точно понравлюсь, правда?

– Э-э-э… – аргументированно и интеллектуально поддержал беседу Нейрен.

– Я знал, что так и будет! – радостно провозгласила я. – Ну что, я перевожу свои вещи обратно в наши комнаты?

– Что?! – ужаснулся мальчишка. – Не-не-не…

– А, ты сейчас занят, да? Попозже зайти?

– Не-не-не!

– Что, и вечером занят? – удивилась я. И многозначительно похлопала ресницами. А они у меня теперь длиннющие, как оказалось. Никакой туши не надо!

Аль’Трайн в ужасе огляделся по сторонам, явно надеясь на помощь и спасение, убедился, что мы здесь одни, перевел взгляд на мою откровенно людоедскую улыбочку и не выдержал.

Мой искренний хохот летел вслед улепетывающему во все лопатки мальчишке, а тот и не думал останавливаться. Блин, даже стыдно стало за издевательство над ребенком. Небось запрется сейчас у себя, бедолага, и до начала занятий из спальни не вылезет. Опять я нанесла травму ранимой детской психике. Как бы снова папа не пришел по мою душеньку…

Настроение было чудесным, а мой путь лежал в сторону административного корпуса. Сейчас, конечно, выходной день, но ректор наверняка на своем месте. Он по вечерам редко отлучается.

Вот уже полчаса наша беседа шла по второму кругу. И это стало напрягать…

– Уважаемый ректор Аль’Клопитц, – вздохнула я. – Но вы ведь согласны с тем, что я поступила в Академию без каких-либо нарушений правил?