Макс Мах - Авиатор

Итак, Лиза выскочила из каюты, но не только не успела сделать что-нибудь полезное, имея в виду оборону крейсера, она и понять-то ничего не успела. Получила удар по голове и моментально отключилась.

Иногда «потерянное» сознание возвращается к человеку сразу. Ты вроде бы спал и вдруг проснулся. Но бывает и иначе. Медленно, шаг за шагом ты выбираешься из « нигде и никогда » своего беспамятства, и лишь по ходу дела начинаешь понимать, кто ты такой, еще не зная, однако, где и почему? Так произошло и с Лизой. Сознание возвращалось медленно, и только по пути из ниоткуда куда-то она поняла, что кто-то стаскивает с нее штаны. Лиза еще не вовсе пришла в себя, не вспомнила того, что случилось до того, как беспамятство «обрубило концы», но недвусмысленность ситуации – грубость и неловкость движений, тяжелое мужское сопение и подбадривающие реплики других мужчин, типа «ну давай уже!», «чего копаешься!» – заставили ее действовать рефлекторно. Резко, без подготовки, сразу вдруг.

Ее держали за руки, оттянув их назад, но захват по ощущениям был не крепкий, наверное, думали, что она еще не очухалась. Этим Лиза и воспользовалась: она освободила запястья одним резким сильным движением, одновременно подтягивая ноги к животу и сгибая их в коленях. Получилось двусмысленно, но никто этой неловкости заметить не успел, потому что ноги сразу же распрямились, как сжатая до предела пружина, и тот, кто пытался стащить с нее штаны, получил мощный удар в грудь, или куда уж там ему попало. А в следующее мгновение Лиза крутнулась влево – уходя с траектории ответного удара, и свалилась со стола. Удар был довольно сильным и болезненным, но оно и к лучшему, потому что сознание очистилось, и Лиза разом «ухватила суть проблемы». Расстегнутые штаны и то, что, очнувшись, она нашла себя лежащей на столе с закинутыми за голову и удерживаемыми кем-то руками, не оставляли сомнений в характере происходящего. Ее попросту пытались изнасиловать! В этот момент она все еще не вспомнила «предысторию» событий, а гнев и страх тем более не способствуют ясности в мыслях. Тем не менее мизансцена была ясной, как день. В ней и «без сознания» несложно разобраться. Особенно, если ты женщина, и это с тебя только что пытались сорвать штаны. Выигрывая время, Лиза еще раз перекатилась влево, подтянула спущенные уже до бедер брюки и вскочила на ноги. Вообще-то драться с расстегнутыми штанами то еще удовольствие, но на войне, как на войне. Правила зачастую диктуем не мы, однако и то верно, что в бою не всегда побеждает тот, кто начал первым.

Лиза вскочила на ноги, развернулась вправо и, придерживая штаны правой рукой, левой – нанесла удар в лицо двинувшемуся к ней мужчине. Это был простой удар, без финтов, но сильный, неожиданный для нападающего и направленный прямо в нос. Сломанный нос – ранение не смертельное, но этого иногда хватает, чтобы вывести противника из игры. Впрочем, не на этот раз. Поэтому пришлось добавить коленом по яйцам. Вот от этого мужик уж точно оправится не вдруг. Однако, если честно, с этим мудаком Лизе сказочно повезло, потому что у мужчины на поясном ремне висела кобура с пистолетом, и Лиза этот пистолет успела достать раньше, чем пришли в себя и среагировали на отпор двое других мужчин.

Самое смешное, что это был местный аналог хорошо известного Лизе девятимиллиметрового «браунинга» Хай-пауэр [27]. Штука серьезная, но стрелять из него женщине приходится с двух рук.

– Стоять! – приказала она, снимая пистолет с предохранителя и перехватывая обеими руками.

Ну, ее оппоненты, кроме того, разумеется, кто, схватившись за яйца, корчился сейчас на полу, оценили, по-видимому, нешуточность угрозы и замерли, где стояли. Только теперь Лиза окончательно поняла, где они находятся, и вспомнила, что произошло до того, как она отключилась.

Лиза находилась в своей каюте, и изнасиловать ее собирались на ее собственном письменном столе.

«Вот же суки!» – ей от гнева даже в виски ударило.

– Вы кто такие? – спросила Лиза, чувствуя, что штаны снова сползают вниз.

Но раньше, чем они успели что-нибудь ответить, Лиза вспомнила о двух вещах. Во-первых, этими троими абордажная группа вряд ли исчерпывается, а, во-вторых, она ведь не единственная женщина в экипаже и уж точно не единственная, кого события застали врасплох в собственных каютах.

– На колени! – скомандовала Лиза, но на этот раз она имела дело не с любителями из Бремена, а с профессионалами, и это решало всё. Одновременный бросок двух крепких хорошо тренированных мужчин не оставил Лизе выбора. Вернее, так. Лиза, вполне возможно, и не выстрелила бы, став невольной жертвой своей нерешительности. Однако Елизавета Браге боевой офицер, и реакция у нее оказалась вполне предсказуемой. Лиза выстрелила дважды. И оба раза наверняка, то есть в голову, что на дистанции в пару метров означает верную смерть. Выстрелила, отложила на мгновение пистолет – она все еще была рядом со столом, – стремительно подтянула и застегнула штаны. Затянула поясной ремень и, снова схватив пистолет, коротко ударила все еще стенающего на полу мужчину рукояткой в висок. Убила или нет, проверять не стала. Он был теперь не опасен – это главное.