Макс Мах - Авиатор

Гром выстрела ударил по ушам, и время остановилось. Это был первый «кадр», запечатлевшийся в ее памяти со всеми возможными подробностями. Лиза видела леопарда, и даже заметила, как откинулась в сторону его голова, когда тяжелая свинцовая пуля ударила в шею. Одновременно она видела Мари, приподнимающуюся рядом с ней, чтобы выстрелить, если понадобится добить леопарда; и склон горы, где отчаянно «рыдали» и лаяли шакалы и кто-то сильный и властный рвал мясо кабана короткими резкими движениями; и засаду под упавшим деревом, где Анфиса и Рейчел отвлеклись на драму, разыгравшуюся на горном склоне. И еще Лиза ощутила смутную опасность сзади. Она повернула голову, еще не зная, что, собственно, ищет, и время возобновило свой бег.

А в следующее мгновение где-то рядом застрочил пулемет.

«Пулемет?! Серьезно?!»

Но так все и обстояло – пулемет.

И тогда время остановилось во второй раз, и это был еще один очень подробный и полный драматизма «кадр», отложившийся в памяти Лизы.

Она увидела язычок пламени, осветивший кусты и основание ствола дерева метрах в ста позади их с Мари позиции и метров на пятьдесят ближе к реке. Пулеметы в этом мире еще не начали оснащать пламегасителями, и значит, Лиза с ходу засекла место, откуда вел огонь неизвестный стрелок. Разумеется, пулемет – это как-то слишком вычурно для их обстоятельств, но Лизе было сейчас не до анализа и оценок. Она просто смотрела и видела.

Первые пули ударили в сухую землю буквально в метре от приподнявшейся над камнями Мари, подбросили в воздух ветку можжевельника, свистнули над ухом, срикошетировали от гранитного обломка. Между тем на старой позиции у поваленного дерева Анфиса и Рейчел встали в рост, направляя карабины на горный склон, где продолжалась грызня и возня, а за их спинами в это время бесшумно перемещался кто-то неразличимый во тьме, большой, сильный и опасный.

И снова, как и в прошлый раз, «кадр» осыпался битым стеклом, едва Лиза начала действовать. Она схватила Мари за шиворот и швырнула ее на землю, убирая с линии огня. Упала и сама, уронив свое ружье, но подцепив вместо него штуцер Мари Нольф. У Лизы оставался один выстрел, да и тот семь миллиметров, а в штуцере – два, и оба – девять. Она перехватила оружие, перекатилась в сторону, коротко взбросила штуцер и выстрелила наудачу в пространство сразу над подрагивающим язычком дульного пламени. Выстрелила, выдохнула, переводя ствол влево, и выстрелила снова. Вторая пуля предназначалась огромной взметнувшейся в воздух «тени». Кто бы это ни был, это был крупный хищник, и он атаковал ее подруг.

Два выстрела, вернее, три. И все, как на стрелковом полигоне ГРУ. Быстро, экономично и решительно. Но главное – в десятку. Леопард упал с ветви кедра, еще когда полоснуло пулеметной очередью. Сам пулемет умер, по-видимому, одновременно с Лизиным выстрелом. Скорость пули такова – калибр девять миллиметров плюс усиленный пороховой заряд, – что на дистанции чуть больше ста метров время становится несущественной категорией. Пятая, максимум четвертая доля секунды. Что называется, моргнуть не успеешь. Ну а в зверя она стреляла в прыжке. Черт его знает, кто это был, но, судя по всему, Лиза попала. Во всяком случае, в следующий момент после ее выстрела грянул дружный залп Анфисы и Рейчел, и уже после этого где-то поблизости от них тяжело рухнул на землю все еще не опознанный крупный хищник.

«Эт-то да!»

Но расслабляться было никак нельзя. Мгновение завершилось, и начиналось «будущее неопределенное», в котором много чего еще могло случиться, или – нет.

– Заряжай! – с хрипом выдохнула Лиза, протягивая штуцер хозяйке. – И смотри, голову не подымай!

Сама она тоже присела за камни и потянула к себе свое ружье. В нем оставался еще один выстрел.

– Девки, лежать! – крикнула она по-русски, едва сообразив, что Анфиса и Рейчел стоят, не вполне еще осознавая, должно быть, что и как происходило вокруг них, пока они заполошно палили по склону горы.

Женщин она видела плохо, и то благодаря тому, что небо на западе не успело окончательно потемнеть. Однако они ее не видели вовсе, да и вообще плохо видели, наверное, после своих выстрелов. Да, и слышали, должно быть, неважно.

– Что? – крикнула в ответ Рейчел.

– Твою ж мать! – выругалась Лиза и перешла на франкский. – Не высовывайтесь! – крикнула она. – Здесь стреляют!

Вот теперь обе рухнули как подкошенные.

Потом минуту или две все сидели, как зайчики, боясь шевельнуться и поднять голову над землей. Но все было тихо, только потревоженный выстрелами ночной зверинец начал потихоньку оживать, подавая первые робкие звуки.