Лука Каримова - Кружева от Госпожи Феи

– Кло, а где документы? – спросил он у главной швеи.

Клотильда молча выудила из папки сложенные листы бумаги и передала их лорду.

Это была строгая дама, всегда одетая в траурный черный цвет. На ее длинном носу, напоминая стрекозу, сидели круглые очки-половинки, а на поясе висела игольница с торчащими булавками с жемчужными головками. Поговаривали, что когда-то эту вещь зачаровала портниха-фея, и игольница передавалась в семье Клотильды из поколения в поколение.

Мертен пробежал взглядом по цифрам. От мелкого шрифта зарябило в глазах. Внешность девушек в его голове отличалась от того, что он видел на листах.

– Все параметры точные? Вы снимали мерки без корсетов? – уточнил он, глядя на них безразличным взглядом.

– Ну… не совсем всех, – пробормотал Версар, опустив взгляд. – Некоторые постеснялись – мы ведь не могли их заставить силой…

– По большей части, лорд Мертен, мерки точные. Я могу отметить вам тех девушек, кто, как выразился мой коллега, постеснялся обнажиться и показать нам истинную суть вещей. Многие девушки до сих пор надеются на то, что если утянуть талию, то король выберет в невесты именно их. – Портниха недовольно фыркнула, закатив глаза.

Эта женщина с деловой хваткой симпатизировала Мертену. У Клотильды был отменный взгляд на мужскую одежду, поэтому она заведовала гардеробом Его Величества. После скоропостижной смерти супруга дама возглавила королевских портных, а заодно приметила талант Версара и взяла его своим помощником.

– Отметьте, будьте так любезны. – Мертен отдал ей листы, и пока Клотильда занималась списком, он прошелся вдоль полок и достал несколько банок с украшениями. Высыпав содержимое на расстеленные ткани, отобрал несколько пуговиц, лент и кружев, добавив к ним рулоны тканей.

«Наш материал отличается от того, из которого фея шьет в своем мире. Невесты могут заметить разницу. Как мы могли упустить такую важную деталь?» Он нахмурился. «В первую очередь важна безопасность и неприкосновенность феи. Ее вмешательство должно оставаться в тайне. Возможно, что-нибудь из этого ей приглянется». Идея казалась рациональной.

– Господин Мертен, для чего вам этот материал? – полюбопытствовал Версар.

– Для королевских нужд. Есть ли каталог с образцами?

Портной кивнул.

– Заверните и сложите украшения в коробку для переноски. Я немедленно все заберу, – Мертен отдал приказ, а Клотильда протянула ему списки с галочками напротив имен.

В глазах портнихи читался вопрос, но она не решилась его задать. В конце концов, что лорд собрался делать с тканями и украшениями, не ее дело. Возможно, им с принцем это понадобилось для нового конкурса.

По части упаковки расторопности Версару было не занимать.

– Клотильда, я попрошу вас снять повторные мерки с тех девушек, которые отказались их давать без корсетов. – Лорд подхватил коробку и перевязанные рулоны. – Кто вздумает отказаться – пусть прощаются с участием в конкурсе. Это мой приказ как распорядителя. – Он кивнул и направился к двери.

– Ох и чудной этот лорд Мертен! Порой как посмотрит – аж мурашки по коже, бр-р-р, – прошептал Версар, передернув плечами.

– У лорда выдалась нелегкая жизнь, – спокойно пояснила Клотильда, разглядывая закрытую дверь мастерской, а затем хлопнула в ладони: – Поторопимся! Нам еще нужно снять мерки с этих неугомонных барышень. Где мой сантиметр?!

Мертен отнес материалы в свои апартаменты и, сложив на диване, пошел к королевским художникам. Для них была предоставлена «картинная галерея» под стеклянным куполом. Помещение бывшего зимнего сада закончили оформлять перед конкурсом: заново застеклили, добавив больше света; починили фонтан, и теперь вода с журчанием вытекала из железной фигуры в виде дерева. Стены увивал густой изумрудный плющ, на его фоне белели отреставрированные скульптуры.

Но для Мертена это место было таким же серым и унылым, как и все вокруг.

Из художников он застал престарелого сэра Саймона. Тонкой кистью мастер выводил чей-то женский лик. Девушка на портрете была Мертену незнакома, хотя… если приглядеться…

– Оу, лорд Мертен. Рад вас видеть в своей обители вдохновения, – не отрываясь от девушки на холсте, поприветствовал старик.

На нем красовалась помятая рубаха с закатанными до острых костлявых локтей рукавами, из кармана жилета торчала широкая кисть. В одной руке он держал палитру, все краски на которой были для Мертена либо серого, либо темно-серого цвета. Он отвел взгляд в сторону: за окном светло, и где-то за горизонтом, сквозь пелену миров, находилась та, рядом с которой он видел иной, красочный мир.