Алексей Лавров - Персонаж с демоном 2

– Что ты! Конечно, не его! – махнула Кэрри на меня ладошкой. – Понимаешь, клеился там ко мне один парень. Изображал из себя супер-злодея, а у самого только прыщи сошли. Я его немножко подразнила, мало ли, пригодится. Он и пригодился!

– Представляешь, в посёлке сгорел бордель! – поведала она мне сенсационную новость.

Я приподнял бровь.

– Ну и?

– Ты не понял разве? – сказала она сердито. – В таких посёлках в борделе штаб-квартира отделения гильдии убийц!

Я поперхнулся блином с икрой, запил морсом, прохрипел:

– Там один разве бордель?

– Номера для лесорубов не в счёт, они постоянно горят, – поведала она. – А почти официальный публичный дом один, его даже стража обходит стороной.

– А как назывался? – уточнил я.

– У таких заведений нет вывески, – сказала Кэрри. – Обычно обломок старой оставляют «Салун у …».

Я ещё попил морсу, сказал спокойней:

– Ладно, сгорел, и что?

– А он не сам сгорел! Заказал гильдии тот жучок-графоман одного паренька типа тебя. Тоже притащил баржу и продал уроду лес за долговые расписки и серебро. А пацан удрал с Рене Хватом в крипту.

Она спросила:

– Про крипты хоть слышал?

Я кивнул.

– Только он там не сгинул, вернулся и как-то поджёг бордель. Стоял рядом во время пожара, проститутки выпрыгивали, а он с настоящим орком их ловили. Мужиков не ловили, а босса отделения Гарри орк поймал и обратно в огонь забросил.

– Ужас! – только и смог я сказать.

– Вот же моя статья про это в местной малотиражке! – она подала мне бумагу, свёрнутую в трубочку, добавила горделиво. – На первой странице!

Я развернул газетку. На первой странице красовалась большая подвижная фотография. Публичный дом, объятый пламенем, Гронг с голой девушкой на руках, девица дрыгает ножками. А вместо моего изображения черное пятно.

– Странная какая-то фотография, – заметил я. – Заретушировали того парня?

– В том месте гномья плёнка засветилась, – поведала она таинственным шёпотом. – Это же порождение Тьмы или мощный адепт!

– Да ты что! – воскликнул я.

– Только в посёлке никто не понял, даже редактор этого листка, – сказала она с лёгким презрением. – Самое интересное дальше. Тот юный убивец прибежал ко мне! Гарри сгорел, но заказ не отменяли, узнали как-то, что тот пацан с орком и самим Рене Хватом купили билеты на этот пароход! Убийцы тоже купили билеты, ну и я взяла по студенческой квоте – всё равно практика закончилась. Того парня они в лицо не знают, только вычислили каюту, вот сегодняшней ночью мой воздыхатель должен был его грохнуть и сфотографировать труп, а за фотки я ему обещала э… немного благосклонности.

– Как ты интересно живёшь! – восхитился я.

– Да что там интересного! – тяжко вздохнула Кэрри. – Не пришёл он на встречу, сам назначил здесь спозаранку. Идиот. Скорей всего уже дохлый.

– Да ну, – сказал я. – Может, просто за борт упал, выплывет.

– Я ж тебе повторяю – порождение Тьмы или адепт! А я даже номера его каюты не знаю, – она готова была заплакать. – Ладно, тебе это, наверное, неинтересно. Может, кофе спросим?

Я заложил в рот два пальца и свистнул, через минуту к нам направился официант с подносом. Поставил перед нами чашки, кофейник, кувшинчик со сливками, сахарницу и вазу с пирожными. Налил нам кофе, спросил, преданно на меня глядя:

– Желаете что-нибудь ещё?

Я с благодушной улыбкой подал ему монетку.

– Благодарю, любезный, всё замечательно.

– И вы, сударь, благодарствуйте-с, – пропел парень с полупоклоном, шустро убрал грязную посуду с остатками завтрака и торжественно удалился.

Сволочь, конечно, но ведь профессионал! Моё «чаевых не будет» принял как вызов и достойно меня опроверг. Это вызывает уважение.

– У тебя серебра, что ли, полные карманы? – угрюмо спросила Кэрри.

Она добавила себе сливок в кофе, цапнула пальчиками бисквитик с кремом. Очаровательные манеры у студенток и журналисток! Хотя у кого ей было набраться этикету? У Шаша или Гарри, гори он в аду, которого не существует!

Я манерно взял щипчики, положил пирожное на блюдечко, двумя пальцами, оттопырив мизинец, взялся за ручку молочника, долил сливок в чашку. Ложечкой насыпал сахару, аккуратно, ни разу не звякнув, принялся помешивать.

– Видишь ли, Кэрри, – от собственного тона скулы свело, я продолжил с каменной рожей. – В кругах, где я воспитывался, вопросы о деньгах барышни задают только после обручения.

– А до свадьбы даром дают!? – не поверила девушка.

– Да, – ответил я просто.