Андрей Красников - Уничтожение

Из-за крыш домов появились первые антенны его корабля и Джон слегка вздохнул. Вообще, рассуждая чисто технически, "Барак Обама" авианосцем не являлся. Все-таки, многофункциональные мобильные платформы переросли классические корабли такого типа на голову. Но называли их по привычке все так же.

Машина проехала еще пару сотен ярдов по улице, а затем выбралась на открытое пространство перед военно-морской базой и, сбавив ход, подъехала к массивным воротам со скучающими часовыми в форме морской пехоты. Взгляду открылся весь гигантский корпус авианосца, приютившегося возле крошечного, по сравнению с ним, пирса. Картер мысленно сплюнул, когда взгляд скользнул по белой надписи с названием, расположенной на носу корабля. Джон давно перестал быть совсем уж оголтелым расистом и, в общем-то, нормально относился к первому чернокожему президенту США, тем более, что не застал его в живых, но бурная молодость и свастика, наколотая на руке, до сих пор серьезно осложняли ему жизнь. Особенно при общении с рабочим звеном корабля, где проклятых нигеров было заметно больше, чем белых.

Картер поморщился. Ему не нравилось его место службы.

На КПП Сьюзен наградила его страстным поцелуем и долго смотрела вслед мужу, неспешно идущему к серой громадине корабля. Это несколько поднимало настроение Джону, но в целом оно, настроение, сегодня было у него намного ниже плинтуса. Восемь месяцев. Восемь месяцев внутри этой здоровенной железки, бок о бок с ненавидящими его за татуировку коллегами. Фак.

Кинув рюкзак с вещами в каюту и доложившись старшему механику, он не слишком-то удивился, узнав, что буквально через два часа начинается его смена на пункте наблюдения возле второго реактора. Леброн Диллинджер, толстый негр, по недосмотру бога занимавший пост его непосредственного начальника, в свое время первый заметил проклятую татуировку и с тех пор засовывал Расиста, как звали Джона за глаза и в лицо почти все его коллеги, в самые неприятные места. Вот уже второй год.

Реактор, конечно, защищен сверх всякой меры и находиться рядом с ним совершенно безопасно — в теории. На практике же Джон очень тревожился на тему того, что однажды, вернувшись из похода, не сможет ничего сделать со своей женой. Тем более, пара неприятных случаев у него уже была, хоть проныра-психолог и объяснил все это какими-то хитрыми словами, списав на неосознанные ожидания самого Джона, а не на его физическую неполноценность.

Психолог, конечно, пустобрех, но верить ему хотелось, да и после пары посещений жить стало легче. Впрочем, совсем перестать тревожиться, зная, что за стеной варится адская ядерная смесь, Картер все равно не мог.

Оставшиеся полтора часа до смены он постарался провести с пользой — разобрал вещи, стер нарисованную маркером на двери его каюты свастику с парой бранных слов, почистил лишний раз зубы, съел завалявшийся в рюкзаке апельсин. Затем шлепнулся на койку в своей малюсенькой каюте и остаток свободного времени до вахты развлекался, гоняя на висящем перед носом голографическом экране забавных пичуг.

— Здорово, Расист, — поприветствовал его сидящий за пультом сменщик. В отличие от большинства трудящихся здесь, он был белым и на него Джон за кличку не злился.

— И тебе привет, Чарли. Как тут?

— Все системы в норме, сбоев нет. Да и откуда им взяться, если мы у причала стоим и у нас почти ничего не работает. Ладно, я потопал, теперь твоя очередь поджаривать шары, — Чарли гнусно захохотал. Впрочем, на дежурную шутку Джон внимания тоже не обратил.

Сесть в мягкое продавленное кресло, немного отрегулировать по высоте, сделать запись в журнале, проверить несколько экранов с данными... И все, остальные пять часов сорок минут вахты можно ничего не делать. Можно читать книгу или даже спать — все равно любое изменение ситуации сопровождается звуковым сигналом. Вот только как тут поспишь, когда сволочь Диллинджер, наверняка, время от времени поглядывает на картинку с камеры слежения и держит наготове открытый файл с бланком рапорта.

Приходилось сидеть и смотреть в мерно ползущие по экрану одинаковые цифры.

Младший лейтенант Джозеф Викс. 8640.

Джозефу было скучно. И скучать ему придется еще примерно сутки, до тех пор, пока "Барак" не выйдет в открытое море и батарея рельсовых орудий правого борта не встанет на боевое дежурство. Тогда хоть можно будет вволю порезвиться, отслеживая всевозможные кораблики и самолетики. Капитан, вначале неодобрительно смотревший на инициативу Викса, во время прошлого похода взявшегося из любви к искусству держать на прицеле своих установок одновременно все потенциальные цели в зоне прямой видимости, видать, поразмыслил немного своими старыми мозгами и сделал вывод, что постоянная боеготовность — дело нелишнее. И теперь ведение целей рельсотронами прочно вошло в штатное расписание корабля. Жаль только, что в зону прямой видимости к авианосцу мало кто рисковал приближаться.