Фредди Ромм - Решающее испытание

И вот свершилось главное: началось создание нового мира. Того мира, в котором подвиг не будет караться жестокой смертью. Это будет мир, где Орлеанская Дева, спасительница Франции, получит свой жизненный шанс.

За минувшую неделю Жанна почти пришла в порядок, её волосы уже можно назвать короткой причёской, на лице появился слабый румянец, у неё прекрасный аппетит. Она покинула реанимационную палату, но пока приписана к больничному комплексу. Девочка уже не только ходит, но бегает и скачет по зданию ТЕМПОРА. Начала посещать спортзал и бассейн. Правда, быстро устаёт, но это не самое худшее после переделки, в которой она побывала. Её английский быстро продвигается, она делает первые попытки на компьютере. Большую часть времени проводит с Сьюзен. Хорошо, что они подружились.

Сейчас Жанна спит. Неприлично подглядывать за спящей девушкой, но я считаю, что для меня из этого правила должно быть сделано исключение. Ведь я это заслужил?

Жанна улыбается во сне. Вообще-то, она улыбается и днём, встречая любого из нас. Вот только улыбка эта – не столько радостная, сколько приветливая. Ей приятно видеться с нами и хочется, чтобы нам было приятно встречать её случайно в коридоре. Когда она думает, что её никто не видит, становится грустной. Это пройдёт само – или впору бить тревогу по поводу её адаптации? Но, по крайней мере, во сне она улыбается. Спасибо и на этом.

А теперь мне захотелось пошалить. Ведь я – владыка всех времён. Трепещите, калигулы с гитлерами. Ой, что я сейчас сделаю… Вероятно, лет через десять это будет квалифицироваться как «темпоральное хулиганство». Сам же буду выявлять нарушителей. Если захочу.

Итак, запускаем машину времени. Место – Руан, Старый Рынок. Время – предпоследний день мая 1431 года, вечер. На площади ещё дымятся остатки костра, на котором «сожгли ведьму». Епископ Кошон, надо полагать, уже принял поздравления и пошёл восвояси – отдыхать после трудов праведных. Где ты там, святой отец? Пройдёмся на пару часов назад. А, вот и он. Направляется в свою скромную опочивальню размером с вагон. Утомился, бедняжка. Ладно, сейчас я тебе устрою праздничный концерт.

– Эй ты, свинья! Ветчина двуногая!

Французский у меня постольку поскольку, а старофранцузский и подавно, но не сомневаюсь, что он меня поймёт. К тому же дело не только и не столько в словах. Кошон резко поворачивается, и челюсть у него отвисает. Интересно, как он меня видит? Жаль, зеркала в его комнате нет, не иначе как ему противно собственное отражение. В разных временах мой визит выглядит по-всякому, но обычно нечто вроде телеэкрана с моей физиономией, висящего в пустоте… это, конечно, если я хочу, чтобы меня видели. Сейчас тот самый случай.

– Отчего не зовёшь солдат, мразь? Думаешь, ты сошёл с ума? Нет, это у тебя впереди, уж я позабочусь. Что, расправился с девушкой, да? Получил удовольствие? Сколько их у тебя на счету, ублюдок?! Но на сей раз тебе крупно не повезло. Там, на площади, ты сжёг чучело имитационное, которое я тебе подсунул! А Орлеанская Дева жива и здорова! На, посмотри!

Подключаю монитор из комнаты Жанны и врубаю крупный план, чтобы у епископа не было повода для сомнений. Сразу спохватываюсь, перекрываю звук к ней – на случай, если святой отец вздумает заорать. А вот он пусть послушает, как Жанна посапывает во сне… совсем как маленький ребёнок.

– От мёртвого осла тебе уши, а не Жанну! Можешь рассказать англичанам, что сейчас видел! Скоро твои попы объявят Жанну святой, а ты будешь проклят! В ад пойдёшь – за то, что отправил на костёр матричную копию девушки! А Жанна отныне живёт в самой богатой стране мира и обладает тем, что тебе не снилось! На, взгляни!

И я пускаю чередой изображения супермаркетов, освещённых улиц, взлетающих самолётов, плывущих кораблей, потом возвращаюсь под окна палаты девушки и демонстрирую сад роз, а напоследок – снова спящую Жанну.

– Она просила передать, что очень тебе признательна! Без твоего вонючего приговора она бы всего этого не увидела!

Кошон выпучился на экран, крестится, как семафор. Вот, давай-давай, старайся в поте лица, вернее, рыла. Насмотрелся? Ну, и хватит пока.

– Слышишь, ты, крупный рогатый скот! Я теперь к тебе каждую ночь приходить буду! Ни одной ночи спать не дам, как ты ей не давал! Вызывай солдат, чтобы они ночевали в твоей комнате! Я тебя, урод, доведу до самоубийства!

Епископ взмахивает руками и обрушивается на пол. Вот так оно правильнее, не на кровати же место свинье.